— Не сразу. Это займет у нас целый год, а может быть, и десять лет.

— Будете добавлять камень и просить Предвечного придать ему форму.

Кэтти–бри кивнула, и Дзирт покачал головой.

— Именно так они и создали ее, — сказала женщина.

— Несколько тысяч лет назад?

— Да.

Дзирт пренебрежительно фыркнул, и женщина нахмурилась. Однако она подошла к мужу, обняла его за плечи.

— Это будет чудесно, — прошептала она. — И прекрасно. Творить с помощью стихийной силы, подобно богам…

— Мы не боги, — сурово произнес он. — Ты считаешь себя богиней? Выходит, ты теперь равна Миликки и можешь перекраивать мир по своему вкусу?

— О чем ты? — Кэтти–бри поморщилась, но все же сумела подавить раздражение и изобразила сочувственную, понимающую улыбку.

— А еще ты мне скажешь, что все орки — зло и что я должен убивать их детенышей, чтобы утолить твою жажду крови? — продолжал Дзирт, сам не понимая, как ему пришло в голову это обвинение.

— Ты снова за старое?! — воскликнула Кэтти–бри, отступив, но сразу же опомнилась и хотела снова его обнять. — Прошу, не надо сейчас об этом.

Дзирт уклонился от ее объятий, но она не сдавалась: загнала его в угол, взяла его подбородок одной рукой, другой рукой нежно погладила по щеке.

— Не сейчас, — тихо произнесла она. — Мы обрели покой в первый раз за долгое время. Теперь мы можем сами выбирать себе дорогу, и у нас нет необходимости сражаться с чудовищами в каких–то мрачных подземельях или идти на войну. Пойдем со мной в Лускан.

Дзирт не ответил. Что–то здесь было не так. Он просто знал это, знал, и все. Здесь крылся какой–то подвох, ловушка.

— Пришло наше время, любовь моя, — нежно промолвила женщина. — Время не для Джарлакса и не для Бренора. А для нас, для меня и тебя. И для всего того, о чем мы с тобой когда–то мечтали. Мы теперь можем сами творить прекрасное.

— Ты имеешь в виду башню? — неуверенно спросил Дзирт.

— Да, и кое–что еще, более прекрасное.

Улыбка выдала ее. Она говорила о детях, о том, что им двоим пора уже наконец создать семью. И почему нет? Казалось, что войны и конфликты, вечно окружавшие их, прекратились, по крайней мере на время. Почему бы ей не хотеть детей, не предложить ему завести ребенка?

Но Дзирт в этот момент до конца осознал истину.

И ему показалось, что пол колышется у него под ногами.

Какое зловещее сходство с выдумкой Эррту, который почти уничтожил Вульфгара! Это была дьявольская ложь, призванная свести Дзирта с ума, прелюдия к сцене, где хищная тварь будет пожирать все, что ему дорого, у него на глазах, а ему придется совершенно беспомощно смотреть на это.

Она завлечет его, вынудит заняться с ней любовью, потом у нее появится ребенок, и этого ребенка сожрет чудовище — пир демона!

И все, что было Дзиртом До’Урденом, умрет — все, кроме физической оболочки, которая вечно будет испытывать нестерпимую боль!

Ивоннель наблюдала за этой сценой, сидя в зале прорицаний в Доме Бэнр. Это был ее «спусковой механизм», предположение, которое она внушила Дзирту До’Урдену.

Она почувствовала, как пульсирует магический «сигнал тревоги», когда Кэтти–бри намекнула Дзирту на рождение ребенка; это ощущение заставило ее прибежать сюда, в комнату с магической чашей, чтобы взглянуть на следопыта.

И вот она увидела, как Видринат умело, быстро, плавным движением выхватили из ножен, а Кэтти–бри даже не заметила этого!

Ивоннель затаила дыхание и тряхнула головой; внезапно она ощутила неуверенность в себе, ощутила укол сожаления.

— Это будет Эррту? — жестко спросил Дзирт.

Кэтти–бри отступила, и глаза у нее округлились от изумления: она наконец заметила в руке Дзирта Видринат.

— Эррту? — повторил Дзирт. — Говори!

— Дзирт, ты что?

— Или Демогоргон придет отомстить мне? — спрашивал дроу, наступая.

— Дзирт…

— Или ты самолично играешь со мной, мерзкая Ллос?

Клинок взлетел, острие его очутилось у горла Кэтти-бри.

— Ты думала, что сможешь обмануть меня? Ты думала… — выкрикнул он, нанося удар.

Кэтти–бри ахнула и, стремительно откинув голову назад, попятилась. Лезвие лишь оцарапало ее кожу, но выступила кровь; только вид ярко–алой струйки остановил руку Дзирта и спас женщину от неминуемой гибели.