Спустя два дня врачи разрешают ему вставать, ходить по палате. Тогда-то мы и возвращаемся домой.

И я провожу возле мужа еще десять дней. Ухаживаю, помогаю. Мне кажется, что это случилось с Юрой из-за меня.

Из-за моей измены и отсутствия внимания.

Как рассказал мне врач, ввиду плохой наследственности его сердце испортилось довольно быстро. Из-за частого бесконтрольного употребления алкоголя в мышце накопилось большое количество жира, более того, орган потерял прежний вид и стал дряблым. Это препятствовало нормальной работе сердечной мышцы и она не справилась со своей задачей.

Юра пока на больничном. Сейчас он в завязке. Как долго продержится, не знаю. После полного отказа от алкоголя и проведения лечения сердце может заработать нормально, ибо пока что изменения в его сердечно-сосудистой системе не стали необратимыми. Но даже самая эффективная современная медицина окажется бессильна, если Юра продолжит употреблять спиртные напитки.

Я надеюсь, что он остановится.

По возвращении домой мне досталось от его матери. Она, как обычно, во всем обвинила меня. Как я могла допустить, что Юра так сильно набрался на таком важном мероприятии? Куда я смотрела? Орала на меня из-за его работы. Я впервые, не попрощавшись, бросила трубку.

Конечно же, информация дошла до его начальства. И сейчас рассматривается вопрос о снятии моего мужа с должности.

За все то время, что я дома, Волков ни разу не объявился. Он не пишет и не звонит. Только иногда мой мобильный терзают звонки с незнакомых номеров. Соединение проходит, я несколько раз говорю «алло», а на том конце молчат.

Иногда я схожу с ума, мечтая ему позвонить, но потом вдруг понимаю, что сказать мне Андрею нечего. Как я могу объявить мужу о том, что влюбилась, если он только что пережил инфаркт и уже побывал одной ногой в могиле?

Время вынужденного отпуска тянется бесконечно долго, но в конце концов я возвращаюсь на работу. Сижу в своем кабинете и слушаю радио. Теперь я завариваю растворимый кофе и нарочно почти не передвигаюсь по университету.

В эфире классическая музыка, она настолько мрачно звучит, что кажется, будто я сейчас трагически умру прямо за преподавательским столом. В этом есть часть правды, ибо сегодня, впервые после долгого перерыва, я увижу Волкова. У меня пара в его группе.

Аудитория медленно заполняется учениками. Я не могу скрыть нервозность. Истерично стучу шариковой ручкой по столу. В класс заходят все, кроме Волкова.

Может, у него вирус? Он же целовался со мной тогда. Заболел? Слег? Хотя столько времени прошло. Вряд ли, он успел бы выздороветь.

Первая мысль — позвонить ему. Набрать номер и узнать, что с ним случилось. Но я сдерживаю себя.

Я без ума от него. Я влюблена. И так дико скучаю. Все эти дни я проверяла все его соцсети и соцсети его друзей, но о нем нигде ничего не было.

Хочу заорать: «А где же Волков?» Вместо этого терпеливо произношу фамилию за фамилией. Пока не дохожу до заветной буквы «В».

— Волков?

— Он уехал.

— Куда?

— Мы не знаем, Жанна Кирилловна, — пожимает плечами староста.

Волков так и не появился. А у меня не хватало сил не думать о нем. Моя жизнь совершенно не радовала. Кроме сына, не было никого и ничего, что бы хоть немного давало разжаться тугой пружине внутри сердца. Оно болело. И я не выдержала. Позвонила ему сама. Только Андрей не поднял трубку и не набрал меня в ответ.

Внутри что-то оборвалось. Стало еще ужаснее. Чувствовала себя просто отвратительно. Я никогда ни за кем не бегала. Юре вообще позвонила первый раз только после свадьбы. А тут сама.

Ругалась на него, проклинала и в то же время понимала Андрея. Я никогда не была его целиком, не принадлежала ему полностью, только наполовину. По собственному желанию просила его отступиться. Вот он и исчез, ценой своей учебы, собственного будущего. Если он продолжит в том же духе, его отчислят за прогулы.

Душа разрывалась на части. Мне хотелось, чтобы он просто вернулся и стал ходить на занятия. Я мечтала увидеть его. Пусть даже не развивать наши отношения. Просто встретиться глазами, погрузиться в их тепло.

Без него я не могла ни на чем сосредоточиться.

Постепенно стала его ненавидеть. За эти страдания и боль. За бессонные ночи и душевные терзания.

Так мозг защищал себя. Делала что-то по дому и психовала, кидаясь вещами и тряпками, злилась как ненормальная.

Шутка ли? Девятнадцатилетний пацан бросил меня. А я открылась ему, позволив то, чего не позволяла даже мужу.