– Я сейчас в магазин забегу, а то в моей берлоге шаром покати. Тебе хочется чего-то особенного?
– спросил Матвей, сворачивая к небольшому строению с яркой вывеской над раздвижными дверями.

Я помотала головой.

– Не-а, спасибо. И если можно, я просто посижу в машине.

Сибиряков кивнул:

– Я быстро. И даже не вздумай сбежать!
– в полумраке блеснула белозубая улыбка, после чего Матвей быстро вышел и, взбежав по ступенькам невысокого крыльца, направился к магазину.

Я же открыла дверцу и тоже покинула во мгновение ставший душным салон авто. Вдохнула аромат дыма и сырости. Где-то неподалёку слышался плеск волн, видимо, рядом пробегала речушка.

Я инстинктивно сделала пару шагов в эту сторону, замерла, прикрывая глаза. И вправду, как в детстве, когда все проблемы казались несущественными. Сколько так простояла - не знала сама, но вскоре услышала окрик Матвея:

– Ксюша!

В нём была неподдельная тревога, как будто Сибиряков и впрямь решил, что я сбежала.

– Ты всё?
– откликнулась я, возвращаясь к машине.

На лице Матвея отразилось облегчение.

– Да, - кивнул он и, забросив пакеты в багажник, открыл для меня дверцу: - Сегодня пицца. Домашняя. По правде, это будет первый мой опыт готовки блюда такого уровня. Максимум, что умею - спагетти с сосисками. Но посмотрим, что получится.

Он смотрел на меня со смесью тревоги и ожидания. Думал, что я попрошу вернуть меня обратно в город? Если да - очень ошибался, потому что мне нравилось и то место, в котором я находилась, и компания Сибирякова.

– Я могу помочь. Уж с пиццей точно вдвоём справимся, - заверила Матвея.

– Вчетвером, - поправил он меня и кивнул на машину: - Поехали, здесь недалеко.

В доме было ощутимо прохладно, но Сибиряков с порога вручил мне шерстяные носки и, включив электрокамин и подогрев полов, сказал:

– Через полчаса будет даже жарко. Располагайся.

Он унёс сумки в гостиную, а я, пока стаскивала куртку и снимала обувь, успела немного оглядеться. Дом был одноэтажным, но вполне просторным. В уютном холле мебель и всякая мелочёвка были подобраны со вкусом. Гостиная, часть которой была видна от входной двери, и вовсе манила поскорее оказаться в ней и устроиться в плетёном кресле-качалке. Немного старомодно, но очень по-домашнему и мило.

– Вообще, этим всем дизайнер занимался, - проговорил Матвей, разбирая покупки.
– Но в целом выполнял все мои пожелания. Здесь три комнаты - спальни небольшие, но я считаю, что огромные и не нужны. Остальное пространство отдано под кухню-гостиную и санузел. Даже удалось впихнуть небольшой бассейн.

Пока Сибиряков продолжал рассказывать, я прошлась по дому и заглянула в спальни и означенную ванную комнату. Она была метров двадцать, не меньше. И в ней и вправду располагался кроха-бассейн, сейчас, естественно, пустой.

– Если хочешь, можем набрать, - разложив продукты на столе, сказал Матвей, подходя ко мне.

Отчего-то мгновенно представилось, как Сибиряков совсем недавно привозил сюда жену. Это вызвало неприятие.

– И это только мой дом, - словно прочитав мысли, добавил Матвей.
– Сюда я сбегаю один ото всех и вся.

– Ещё скажи, что я здесь - первая женщина, - фыркнула в ответ и, отойдя к качалке, устроилась в ней.

Сибиряков замялся.

– За несколько лет - первая.

Я покачала головой и улыбнулась. Быстро перевела тему:

– Так что там с пиццей? Давай готовить?

Матвей завёл руку за голову и почесал в затылке. Окинул взглядом гору еды на столе и задумчиво проговорил:

– Попробую пока справиться сам, а ты отдыхай. Сделаю тебе чай.

С моих губ едва не сорвалась шутка о том, что если Сибиряков и дальше будет так идеально себя вести, чего доброго, мне захочется остаться здесь дольше, чем на один день. Но я предусмотрительно промолчала. Хотя, как известно, в каждой шутке - лишь доля шутки.

Покачиваясь в кресле, я наблюдала за тем, как Матвей готовит. Каждое движение было точно выверенным и скупым. Ничего лишнего, всё чётко и по делу. Сибиряков всегда был таким, чем меня и подкупил давно, несколько лет назад. И, наверное, будь я тогда старше, на Теплова я бы даже не взглянула. Ну, или если бы стояла перед выбором, сделала бы его совсем не в пользу Славы.

– Чай, мадмуазель, - подал мне напиток Матвей через несколько минут.

– Мадам, - машинально поправила я его, принимая из рук забавную кружку.

– Ничего не знаю, - пожал плечами Сибиряков и, вернувшись к столу, принялся за пиццу.

Рецепт он открыл на смартфоне, который совсем скоро оказался перепачканным в муке.

– Я сказал Наталье, что мы с ней расходимся, - проговорил Сибиряков таким тоном, как будто мы с ним обсуждали, что сегодня погода за окном не очень.

Я кашлянула, потому что показалось, что чай попал не в то горло. Если уж на то пошло, отношения Матвея с женой - это совсем не то, что я хотела бы обсуждать. Но, учитывая, что меня не по моей воле втянули в эту историю тоже, не могла не спросить: