— Она вообще никогда не встанет? Инвалидом будет?

— Встанет, — уверенно ответил я. Я буду очень стараться для этого. Такая девчонка молодая, ее еще жить и жить… Да и травма не столь серьезная, чтобы приковать ее к постели навсегда. Но я постараюсь, чтобы лечение было максимально результативным. Это в моих силах. — Ей нужно будет лечение — уколы, физические упражнения и процедуры. Но после того, как мы закончим лечение по части хирургии. Через сутки мы переведем ее в обычную палату, а еще через трое — в другое отделение, где врачи займутся уже ее спиной. Пока нога заживает ни о каких нагрузках речи, конечно, быть не может, но курс лечения препаратами, которые призваны снимать отек со спины и восстанавливать ее организм, мы сможем начать.

— Значит, это поправимо и временно? — спросил Воронцов.

— Да, слава богу, — кивнул я. — Поставим мы вашу девочку на ноги.

— Она пока не знает?

— Нет, и пока пусть не думает об этом. Слишком много всего навалилось. Она считает, что ей не справиться самой с походом в уборную из-за переломов. Пусть пока так и думает. А то ее эти новости могут совсем…раздавить.

— Да-да, конечно, — согласился со мной отец Лады. — Если что-то нужно доплатить — говорите, мы на все ради Ладочки готовы.

— Эти услуги, как и все остальные, будут включены в счет и отправлены в вашу страховую компанию.

— Да, спасибо.

— А вот насчет ребенка… — заговорил я снова и осекся. Для таких любящих свою дочь родителей сказанное мною будет услышать сложно. А уж как воспримет эту информацию сама Лада — и думать не хочется. Но рано или поздно ей все же придется принять эту правду и учиться жить с ней.

— Что еще, доктор? — спросил Михаил. По его глазам я видел, что он догадывается, как медик, какой мог быть итог удара спиной при аварии.

— От травмы спины и такого экстренного аборта, мы не можем гарантировать, что у пациентки Воронцовой не будет нарушена репродуктивная функция, — ответил я.

— Ладочка не сможет стать мамой? — снова расплакалась Лилия.

— Как бог даст, — сказал я. — Иногда все диагнозы бессильны против природы и любви.

— Но шансы есть?

— Пока непонятно, — честно ответил я.

— Что ж… Тогда будем надеяться и верить.

— Это самое лучшее, что можно сейчас делать, — кивнул я. — Ладе нужен покой и положительные эмоции. Старайтесь пока…не говорить с ней об этом тоже. Всему свое время.

— Да, вы правы, доктор…

— Со своей стороны я обещаю проследить за ее лечением и за пределами моего отделения. Как вы знаете, это моя клиника, и я смогу контролировать лечение вашей дочери в любом уголке этой клиники.

— Да, конечно, знаем, — кивнул Михаил. — И очень рады, что именно вы курируете нашего ребенка. Спасибо вам… Мы хотели попросить вас следить за питанием Ладочки. Она очень плохо ест, медсестра интенсивной терапии жаловалась, что она отказывается от еды. Но как же организм будет восстанавливаться без питания?

— Это стресс, — сказал я и потер переносицу двумя пальцами. — Я думаю, что понадобиться консультация психиатра. Возможно, нам придется помочь ей прийти в себя препаратами. Не волнуйтесь, ничего очень серьезного мы вашей дочери не дадим. Но сейчас, как мне кажется, это необходимо.

— Да, Константин Николаевич, конечно, — ответил Воронцов. — Вы здесь специалист, делайте, как считаете нужным. Если Ладе необходима помощь этого специалиста, то… Пригласите.

— Думаю, необходима.

— Тогда приглашайте.

— Ну и за питанием я тоже прослежу, — сказал я им. — Не беспокойтесь. А теперь прошу прощения — меня ждут дела.

— Да-да, нам тоже пора… Спасибо за консультацию вам.

— Пожалуйста.

— Всего доброго…

— До свидания.

Перед тем как идти решать административные дела, которые, конечно же, уже скопились за это время, сначала зашел на пост к старшей медсестре.

— Лина, — обратился я к ней.

— Слушаю вас.

— Завтра меня не будет, я беру выходной.

— Замечательно, доктор, — улыбнулась мне девушка. — Наконец-то вы решили отдохнуть, Константин.

В клинике почти все звали меня либо доктор Старков либо Константин. Выговаривать наши отчества коллегам было не очень просто, и я позволил им не ломать язык. И не портить мое отчество заодно.

— Да, небольшая передышка, — ответил я.

— Давно пора.

— Это все Эля, — сказал я. — Говорила, что соскучилась.

— Ребенок чутко понимает, что папе надо отдохнуть! — рассмеялась Лина.