— Я это так просто не оставлю!!! — Кричит мне в спину и топает ногой.

Наплевать, у меня есть острая необходимость оказаться рядом с Цветковой.

Утром хватило пары секунд, чтобы оценить обстановку в классе. Круг отсел от Лики и не обращал на нее внимания все занятия.

Для меня лучше.

Пусть привыкает, что я нахожусь рядом.

Хотя становилось смешно, когда она дышала через раз, когда я наклонялся за ручкой, задевая то ее руку, то ногу.

Хотелось дотронуться до ее волос, которые на первом уроке были влажными от дождя. Сам не понимал, зачем мне это, но желание не проходило, а заточкой входило под кожу и заставляло скрипеть зубами.

Что за хрень со мной творится, стоит ей оказаться поблизости?!

Злюсь на себя, но стараюсь отвлечься, глядя в телефон и тупо пролистывая сайты один за другим.

Сконцентрироваться невозможно, потому что в десяти сантиметрах от меня находится Цветкова.

А чего стоило держать себя в руках во время вальса?

Тонкая талия.

Прерывистое дыхание.

Щеки, покрытые нежным румянцем.

И почему я не замечал, какая красивая у нее кожа?

Ни одного изъяна, кроме бледности.

Она напряжена, и у меня не получается настроить нормальную волну общения.

Вдыхаю ее запах, и меня кроет. Хочется намного больше, чем простые потанцульки.

Не могу дать Ангелочку так просто упорхнуть. Нужно отвезти ее до дома.

Только девчонка точно думает иначе. Злится и не верит мне.

Бесит одним словом.

Пока она лепечет про церковь, в моей голове уже проносятся греховные картинки с участием ее губ, которые буквально просят попробовать их на вкус.

— Что ты… — Выдыхает Цветкова, когда я осуществляю задуманное, притягивая ее к себе.

Мне много раз сносило крышу.

От злости.

В большинстве случаев.

От боли.

Того чаще.

А сейчас унесло от нее.

От девчонки, которую я терпеть не мог. Не переносил этих глаз, ненавидел звук ее голоса и стирал зубы в пыль от того, что она находилась рядом с Кругом.

Видел ее алые губы и потерял контроль. Сделал то, что хотел.

То, что забыл.

Какой-то миссионерский чмок, а меня током прошибло.

Каждый нерв натянуло так, что дрожью пробило все тело.

Мягкие…

Нежные…

Теплые…

И сладкие.

Это даже не вишня на глазури…

Десерт, которого мало.

Таким можно объедаться, наплевав на здоровье.

Хочется больше.

Хочется ответа, но она замерла в моих руках.

Трясется, словно лист на ветру.

Отстраняюсь и смотрю на бледное лицо. Глаза увеличились.

Не моргает.

Мне кажется, и не дышит, да я и сам не лучше.

Часто вдыхаю, но мало, как и ее губ.

Пока не успела сообразить, снова притягиваю к себе и целую.

Жадно.

Нагло.

Не оставляя возможности на сопротивление.

А к черту!

Если и грешить, то вместе.

Сминаю податливые губки, чувствуя, как Цветкову трясет, и это передается.

Вроде поцелуи были не раз, а сейчас…

Это что-то другое.

То, чего еще не было.

Запускаю руку в ее волосы. Наощупь, как шелк. Мать твою, а!

Не могу остановиться и углубляю поцелуй, надавливая на ее скулы и не обращая внимания, что она так и не отвечает. Бесит! Прижимаю крепче, но ее состояние бревна и ладошки, которые уперлись мне в грудную клетку отрезвляют.

Отпускаю и вижу, как ее подбородок подергивается, а губы…

Они еще больше требуют поцелуя.

— Как ты смеешь?! — Сипит Цветкова, вздрагивая и отступая назад, когда я хочу подойти.

Кровь закипает от ее вида. Взъерошенные волосы, алые губки, припухшие от моей наглости, и чертовы бездонные глазища.

— Ты просто… Просто больной! — Переходит на крик и толкает меня в грудь, собираясь удрать, но я ловлю ее за талию.

Прижимаю ее к себе, чувствуя, как она дрожит.

Идиот.

Опять напугал.

— Отпусти! Озабоченный! Иди лечись, Аристов! Убери руки немедленно! — Цветкова явно недовольна, и меня это выводит из себя.

Все тают от поцелуев и не только, а она… Как дерево, ей богу!

— Не отпущу. — Говорю ей на ухо и тащу к тачке.

— Я буду кричать. — Шипит, пытаясь убрать мои руки. — Не трогай меня!

— Буду трогать, Цветкова, и не говори, что тебе не нравится, — усмехаюсь, разворачивая к себе лицом, прижимая к споркару и смотря, как капли дождя стекают по манящим губам, — сама заговорила про грехи, а они, — перевожу взгляд ниже бездонных глазок, — просят согрешить. — Наклоняюсь, чтобы доказать, насколько это правда, и тут же ловлю звезды глазами.