— Ты водила ее к врачу? Точно проблем нет?

— Почему ты спрашиваешь? Из-за этого крика? Так она же сказала, плохой сон…

— Ей снова стали сниться плохие сны? Может быть, ты давишь на нее своими тренировками?

— А ты на Ярослава нет? Ты уже даешь ему документы по комбинату. Он не мал для этого?

— Ты прекрасно знаешь, что мозги у него далеко не как у тринадцатилетнего. К тому же ему самому нравится, а Мира стала закатывать истерики.

— Ей десять, а не два. Пусть привыкает, иначе…

— Нет. Лето на то и дано, чтобы отдыхать. Пусть снова выходит на улицу, только с Ярославом. Он ее защитит от любой напасти. А с тренировками до осени стоп.

— Ты несерьезно! Как отменить тренировки? Она не согласится!

— Вот и спросим завтра. И без твоего хищного взгляда, Нина, хотя, — голос отца внезапно изменился, стал глуше, напряженнее как будто. — В определенные моменты мне так даже больше нравится…

— Борис, — недовольно заворчала Нина, но вскоре ее голос тоже стал нежнее. — Борис.

Меня скрутило от плохого предчувствия, и я сразу закрыл уши руками, стараясь абстрагироваться от происходящего в комнате. Я знал все процессы, но слышать этого не хотел, тем более от родителей. Но вдруг отец выругался, а Нина заворковала.

— Что, моя хорошая? Не спится?

— Не-а. Можешь со мной полежать? — канючила Мира, и я закрыл глаза от облегчения. «Моя умная девочка», — подумал я и приготовился выйти. Всем известно, если Нина спит с Мирой, отец идет работать.

Так и вышло. Вскоре комната опустела, и я смог выбраться. Как только Нина все-таки покинула комнату Миры, очевидно, убедившись, что она спит, я тут же занял ее место. Зашел в темную спальню, стараясь двигаться бесшумно, и прикрыл крохотные ступни.

— Яр? — пробурчала Мира, почти не открывая глаза.

— Да, детка. Ты умница. Спасла меня.

— Значит, и я на что-то гожусь.

— Даже не сомневайся, — даже улыбнулся я и присел рядом с Мирой, легонько поглаживая ее шелковистые кончики свободных косичек.

— Значит, у нас все получилось?

— У нас всегда будет все получаться, — вздохнул я, но подумал про сейф. Как же его вскрыть. Какая дата стоит там? Как это узнать? Стоит ли посвятить в эту тайну Миру, чтобы вместе ее разгадывать. И не пожалеем ли мы о том, что все узнаем.

Мирослава

Это лето я вспоминала очень долго. В моем сердце оно оставило значительную печать. Ту самую, которую оставил на мне Ярослав. Не было ни дня, чтобы не провели вместе. И мне даже не пришлось покидать тренировки по фигурному катанию. Просто теперь он был на каждой, смотрел только на меня, а я смотрела на него, когда он играл в хоккей. Мама вечно пыталась сделать нашу жизнь сложнее, придумывала новые правила, порой напрямую пыталась развести нас в разные стороны, даже намекнула однажды, что именно Ярослав подставил Диану. Но я не поверила ей. Теперь верила только Ярославу. С ним у меня словно выросли крылья. Он ничего не запрещал мне, не бегал жаловаться, а все потому, что теперь все время находился со мной. Каждый миг, каждое мгновение. Разбитая коленка, сломанная рука, ссора с Дианой, которой, оказывается, Ярослав очень нравится. Он словно мой фотоальбом, в котором хранились самые яркие и не очень моменты этих двух месяцев. Ссоры забылись, мы стали по-настоящему близки. И главное — он мог ответить на любой вопрос в отличие от родителей, которые постоянно просили посмотреть в Гугле. И только одно омрачало нашу дружбу. Его неумное желание забраться в сейф в родительской комнате. Он порой просил узнать ту или иную информацию, в основном цифры значительных дат. И злился, когда очередной набор цифр не подходил.

— А не проще узнать у папы? Он так тебя любит, неужели откажет? — спросила я в последний день лета, пока крутилась в новом школьном костюме. Завтра мне предстояло пойти в новый класс и не хотелось выполнять дурацкие поручения Ярослава. Тем более что они ни к чему не приводили.

— Он тут же перестанет мне доверять, если я начну спрашивать прямо. Тебе не надоело на себя пялиться? — читал он свою книгу по бизнесу. Но я-то знала, что у него там комиксы. Он делает все, чтобы заслужить расположение папы, хотя я не понимала, куда уж больше. Тот даже его на охоту брал в чисто мужской компании.

— Я же красивая. Мне нравится смотреть на себя. Разве я не красивая?

— Свет мой зеркальце, скажи, — усмехнулся этот дурак и посмотрел на часы. — Ладно, давай на боковую. Завтра в школу.

— Ты волнуешься? — спросила я вслед, и он пожал плечами.

— Я же не девочка, чтобы волноваться.

— Но ведь будут новые одноклассники. Ты мне вообще ничего про старых не рассказываешь.

— Они мне были не интересны. Впрочем, не думаю, что что-то изменится здесь.

— А ты не боишься, что тебя будут обижать?

— Главное, чтобы не обижали тебя, Мира, — последний раз оглядел он мои белые носочки, юбку солнышком и рубашку. — А я сын хозяина города. Кто меня тронет…

И то верно. Он кивнул и вышел, а я еще раз крутанулась перед зеркалом и стала все снимать как раз, когда пришла мама.

— Наболтались? — тогда я еще не понимала, почему она была так недовольна нашей крепкой дружбой и обижалась на нее.

— Почему ты не любишь Ярослава?! Ведь он такой хороший! Заботится обо мне.

— Порой мне кажется, что чересчур заботится.