Она рассмеялась, а мне было не до веселья. И ей тоже сейчас станет. Я пододвинул к себе другой стул. Обычно мы с Элиасом вместе рубились в онлайн игры. Пересадил недовольную Миру туда, но она все равно нашла на моем ноуте игру и протянула мне джостик. Мортал Комбат. Единственная игра, в которую она соглашалась со мной играть.

— У тебя, смотрю, боевой настрой? — начал атаковать, но она довольно ловко увернулась и нанесла свой удар. — Перед завтрашним финалом?

— Это последние соревнования вместе с Элиасом. Я буду по нему скучать.

«Спокойно, спокойно, Ярослав», — говорил я сам себе, но все равно не смог сдержаться и со злости убил мутанта Миры.

— Э! Ты обещал поддаваться!

— Случайно, малыш, прости. Давай еще раз.

Она кивнула и запустила все снова.

— Но знаешь, я поняла, что, если бы у меня был выбор, с кем расстаться с тобой или Элиасом, я бы рассталась с ним.

Дыхание выровнялось мгновенно, а я посмотрел на нежный профиль сестренки. Замер, просто наслаждаясь тем, как краски с экрана играют на нежной коже.

Она улыбнулась и посмотрела на меня в ответ. Долго, не отводя взгляда.

— Только ему не говори. Не переживет.

— Он, кстати, даже не расстроен нашим предстоящим расставанием. Так что я решила, что зачем мне переживать. После успеха в Европе со мной захочет кататься любой.

— Какая самоуверенность, — усмехнулся я и снова повалил ее монстра.

— Ты обещал! Обещал! — закричала она, а я рассмеялся над ее праведным гневом. — Ты просто врун! Старый врун-пердун!

Она показала язык и хотела сбежать, но я не дал и потянул к себе.

Щекотал и наслаждался ее смехом. Она тоже не осталась в долгу, но бесилась, что на меня это не действует. Я повалил ее на кровать и стал мучить, слушая хохот. Но вдруг она вывернулась и скрутила мои соски. На моем совершенно не чувствительном теле это простая игра стала атомным взрывом. Внутри загорелась лампочка «опасность», а Мира продолжила смеяться…

Я оттолкнул ее пальчики и перекатился, подмяв под себя…

— А если я сделаю так же?

— Дурак! Я и так боюсь щекотки, а на тебя ничего не действует. Одна девочка в школе рассказывала, что можно сделать так.

Мира, снова рассмеявшись, попыталась тронуть меня, но я зажал обе руки в своей ладони и поднял над ее головой.

Знал бы, кто учил ее подобным глупостям, потому что приводит это к совсем не смешным последствиям. Взрыв нервных окончаний кого-то может заставить просто случайно, на автомате ударить ее, а другого кое-что похуже…

— С Элиасом вы тоже в такие вещи играете? — спросил я грозно. И меня действительно волновал этот вопрос.

— Шутишь что ли? Это было бы неприлично, да и щекотки он боится, только тронь.

— То есть то, что неприлично с ним, прилично со мной?

Я начинал задыхаться, а Мира еще и ерзала на кровати, пытаясь выбраться. Но если бы я захотел, она бы никуда не делась. Если бы я только захотел… Но возраст. Я постоянно напоминал себе про возраст. Я же не животное. И мне реально достаточно просто быть рядом. Просто смотреть, как смех в ее глазах зажигается чем-то более глубоким. Чем-то совсем не детским.

— Просто ты мой брат и за глупости не осудишь, — откашлялась она и замерла, не смея отвести глаза. Часто-часто дышала…

— Так делать нельзя.

— Так же, как и оставаться с мальчиком наедине. Но мы же здесь. Одни. Что может случиться?

Я выдохнул. Раз. Другой. Пытаясь успокоиться, пытаясь сдержать желание показать, что может случиться.

Но мозг может контролировать тело и действия, но не инстинкты, которые в присутствии Миры просто вопили.

Я лишь сдвинулся, чувствуя дискомфорт, а она дернула коленкой.

— Ой! — посмотрела она вниз и тут же заалела. В этот же момент я отпустил ее и вскочил с кровати, отвернувшись.

— Вот тебе и ой.

— Тебе может помощь нужна?

— Мне нужно, чтобы сейчас ты вышла, — взбесился я. Черт, как можно было быть настолько наивной в тринадцать лет. Неужели мама не может объяснить ей элементарного? Или девочки? Главное, чтобы подобных игр не было с Элиасом, иначе я просто лишу его любых инстинктов, оторвав один важный орган.

После этого случая Мира не прекратила ко мне приходить, не стала меня стесняться. Но она стала вести себя сдержаннее. Хотя я и жалел, что теперь не имею возможности просто валяться с ней ночью в кровати. Теперь, если мы и лежали рядом, то только перебирая пальцы друг друга и больше не позволяя никаких вольностей.