— Хорошо, — шепчет, смотря мне в глаза. — Я дурак. Самый настоящий. Трус. Который не смог тебе признаться сразу, что ты мне нравишься. Может, тогда бы всё сложилось иначе?

— Не думаю, — выдыхаю. — Без Адама я бы не поняла, что хочу свободы и спокойствия, а не денег. Они все портят. Но ты да, дурак! Да и я дура! Если бы мы заговорили раньше, я была бы самой счастливой.

— А я уже счастлив, — улыбчиво говорит и наклоняется, чтобы поцеловать.

Так-с, спокойствие! Все хорошо! Все идет как надо! Вы потом все поймёте))))

— Что мы натворили, — шепчу, смотря на Марка, на груди которого лежу после бурной ночи. — Адам меня убьёт.

— Мы от него сбежим, Юля, — пытается меня успокоить любимый, но я сама не понимаю, что сейчас чувствую. В какой-то степени я счастлива, но в то же время чувствую себя виноватой и боюсь. Боюсь того, что, переспав с Марком, я автоматически отказалась от девочек. — Да и ты сама говоришь, что он не очень тебя постелью балует. Должен был понимать, что если не он, то кто-то другой. И я даже рад тому, что у вас всё плохо с супружеским долгом.

— Мне страшно, Марк, — признаюсь ему. — Я изменила Адаму. Понимаю, что с одной стороны это правильно. Я не люблю его и не хочу, и всё же… он стал для меня близким человеком. И я его предала сегодня в постели с тобой. Надо было вначале с ним поговорить, а потом уже… Но я никогда не умею ничего делать, как надо, — злюсь сама на себя. — Вечно всё шиворот-навыворот и потом пожинаю плоды собственных поступков.

— Никого ты не предавала, — настаивает на своём любимый, покрепче прижав к себе одной рукой. — Он решил замуж тебя взять и твоего разрешения не спросил. Так что успокойся, Юльчонок. Скоро уедем вместе. И ничто больше не должно волновать тебя. Только ты, я и наши дети.

— А девочки? — поднимаю на него вопрошающий взгляд. — Я не могу их бросить. Не сейчас. Они и так одни. Матери нет, отец почти всегда на работе. Любит их, но они почти всегда одни. Я им нужна, Марк.

— Я понимаю, что ты привязалась к ним, — вздыхает Марк. — Но это совершенно чужие дети. Мы своих родим, Юльчонок. Своих принцесс. Забудь о своих девочках. Они тебе никто! Соседи по дому!

— Они мои друзья, — еле слышно цитирую Тасю, но, собравшись, уже громче говорю другу: — Возможно, ты прав, — вздыхаю и продолжаю говорить то, что разрывает мне сердце. — Я должна думать и о себе тоже. Не рушить же себе жизнь из-за детей, пусть и таких родных.

— Правильно, — хвалит и притягивает для очередного поцелуя, который мог бы плавно перетечь в продолжение бурной ночи, если бы не настойчивые звонки, поступающие на мой телефон.

— Прости, — извиняюсь и, отстранившись от Марка, тянусь к сумке. — Вдруг с девочками что-то, — проговариваю, но на экране вовсе другое имя — «Адам». Если бы с девочками что-то было, то позвонила бы няня. — Алло, — поднимаю трубку, мигом почувствовав себя виноватой. А сердце тем временем пустилось в пляс.

— Жду тебя дома через час. У подъезда Марка тебя ждёт водитель, — безэмоционально проговаривает муж и отключается.

Мне требуется около минуты, чтобы понять происходящее. Выйти из состояния шока и привести себя в чувство.

— Он знает, — шепчу, выронив телефон из рук. — Марк, он откуда-то узнал об измене! — уже кричу и оборачиваюсь к другу, начав трястись от страха за себя и своё будущее и за Марка, к слову, тоже.

— Тогда собирайся и поехали сейчас! Плевать на всё! Бежим! — предлагает Марк и, вскочив, находит штаны, принявшись их натягивать.

— Нет! — останавливаю его и, встав, подхожу к окну. Тотчас замечаю внизу машину человека Адама и несколько мужчин около неё. — Внизу машина и она не даст нам пройти незамеченными.

Закончив со штанами, Марк тоже подходит к окну и замечает охрану. Чертыхнувшись, прижимает меня к себе и одаривает обещаниями, что всё будет хорошо и он сделает всё ради НАС.

Только вот НАС может и не быть, если Адам не позволит. Но ведь Мюллер хороший человек и должен понять меня. Он ведь тоже, в конце концов, любил и любит. И должен осознавать, каково это — любить и не быть рядом с любимым человеком.

— В общем, ты собирай вещи, а я попробую договориться с мужем, — решительно заявляю, почувствовав, как напряглись объятия Марка. — Он не так ужасен, как кажется на первый взгляд и Адам меня отпустит. Я знаю.

— Я пойду с тобой!

— Нет! Я сама! А там будь что будет, — четко даю ему понять, что поеду одна. Если попробует поехать со мной, прикажу охране его не брать и не давать садиться в машину. — Не убьёт же он меня, в конце концов.

— Юля!

— Всё, Марк! Я виновата и сама отвечу за свои поступки перед мужем! А ты жди звонка. Я позвоню!

— Привет, ты дома? — спрашиваю Адама, заметив его, сидящего на диване. Явно ждал меня и по пустой бутылке алкоголя на столе ждал долго и нервно. — Ты же вроде ещё должен был быть какое-то время в командировке, — говорю, сглатывая страх и панику. Но, вопреки всему, иду к дивану и к нему.