— Не суй свой прекрасный носик куда не стоит, лапуля, — проговаривает с полуулыбкой. — Я вернусь к тебе этой ночью, и мы проведём весь свадебный ритуал первой ночи. Готовься!

— Я не хочу! — выкрикиваю, зло взглянув на него.

Один шаг, и он уже вплотную ко мне, обвивает руками мою талию и прижимает к себе так сильно, что, кажется, мои рёбра скоро треснут. Нагнувшись к моему уху, шепчет:

— Надо, Юля! Надо! Если ты хочешь, чтобы твой друг и дальше оставался в порядке — будь хорошей девочкой и делай всё, что я скажу. А я исполню твоё главное желание. Очень скоро… — отпускает и, не оборачиваясь, уходит.

— Юля, где ты? — кричит Адам, но по шагам я знаю, что он направляется в сторону комнаты, где нахожусь я. — Вот ты где, — говорит и оттягивает галстук. — Устала? Чего не переодеваешься? Я вроде бы распорядился, чтобы твои вещи перевезли в мой дом.

— Привезли, — хмуро отвечаю. — Но я не нашла ни своей комнаты, ни гардеробной. Только свои чемоданы в том углу, — продолжаю, боясь поднять на него глаза и спалиться. Выдать свой план, который успела, к счастью, продумать до мелочей, но не последствия. Ну и чёрт с ними, с этими последствиями. Главное, пережить эту страшную ночь.

— Наша спальня, — он выделяет голосом первое слово. — Там, — указывает пальцем на одну из комнат, единственную открытую на втором этаже.

Да, я успела побывать в каждом уголке этого дома, кроме вероятнее всего, кабинета и второй комнаты на втором этаже. Но одно ясно точно: у хозяина этого дома очень много секретов. И один из них начинается с портрета на стене. Адам обнимает темноволосую девушку. Кто она?

— Я не буду с тобой спать. Уговор был только на свадьбу, — напоминаю ему наш разговор в больнице. — Я своё обещание сдержала. Я твоя жена! Свадьба была. Прошу выделить мне комнату. Отдельную.

— Нет, Юля. Сейчас ты поднимаешься в нашу спальню. Принимаешь душ, и мы перейдём к первой брачной ночи, — говорит командным тоном, а я смотрю на него и думаю, как бы повежливее послать. В моём плане два варианта, и я ещё не определилась, каким воспользуюсь.

— А не пойти ли вам… в сауну, господин Мюллер? — предлагаю ему, натянув улыбку.

— Только с тобой, дорогая, — отвечает он, направившись ко мне.

Стою смирно, ожидаю того, что он собирается сделать. Взять меня на руки и отнести в спальню? Накричать? Вновь шантаж? Или придумает что-то новенькое? Лучше бы без сюрпризов…

— Юля, — шепчет на ухо, обняв меня за талию и прижав к себе. — Давай без фокусов? Ни в этот раз. Просто сделай как надо, и я от тебя надолго отстану.

— Я тебя не хочу, — по слогам шепчу ему в ответ.

— Дура, — выдыхает и ослабевает хватку, но не чтобы отпустить, а чтобы разорвать на мне платье. Хватив за ткань, дёргает её в разные стороны, позволяя верху уныло упасть на подол платья. — С остальным сама разберёшься или помочь?

— Придурок! Ты знаешь, сколько оно стоит?! — выкрикиваю, схватившись за грудь в попытке прикрыть своих малышек в бюстгальтере.

— Знаю. Я за него заплатил, — безразлично кидает и, развернувшись, идёт в спальню. — Я жду тебя. И даже не думай, что сможешь избежать.

— Хорошо, — неожиданно соглашаюсь, вызвав удивление на его лице. — Пусть будет как хочешь ты, дорогой муж, — кокетливо продолжаю, и опустив руки, направляюсь к нему, по пути стягивая платье до конца. Представ перед мужем в одном нижнем белье и чулках, провокационно смотрю на него. — Ну чего встал? Пошли! — подойдя к нему, беру его за руку и веду в спальню исполнять свой план.

— Что ты задумала? — спрашивает он, когда я, толкнув его на кровать, залезаю сверху. Тяну руки к галстуку и заботливо снимаю его с шеи. Затем по позволению козла расправляюсь с рубашкой, штанами. Боксеры оставляю. Не будем уж так сильно издеваться. Все же я человек, и если оставлю его полностью голым, то мне крышка. А я жить еще хочу.

— Тсс! — прикладываю палец к его губам. — Молчи! Сегодня главная в нашей игре я, — шепчу, взглядом показывая притворное возбуждение. Даже для достоверности облизываюсь на него. Да, красив и сложен неплохо, но не сплю я с козлами. Ни за что!

Взяв галстук, поднимаю руки Адама вверх. Поймав его недовольный взгляд, наклоняюсь и дарю один из самых провокационных поцелуев, на который сейчас способна. Этот жест расслабляет его, но не до конца. А больше мне не надо. Лишь завязать руки и привязать их к изголовью кровати.

— Теперь ты в моей власти, дорогой, — довольно произношу и опускаюсь для ещё одного поцелуя, который медленно веду вниз, к животу… и на этом заканчиваю. Сползаю с него, и подняв рубашку своего мужа, надеваю её на себя.