Такой неутешительный для себя вывод сделал наш лютый враг, гитлеровский генерал, отвечавший за организацию наступательной операции на Малую землю. А вот как оценил действия советских летчиков командовавший тогда 18-й армией генерал К. Н. Леселидзе:

"Массированные удары нашей авиации по противнику, пытавшемуся уничтожить десантные части в районе Мысхако, сорвали его планы. У личного состава десантной группы появилась уверенность в своих силах" {6}.

И это было действительно так. Хорошо помню, какие мощные концентрированные удары по наступавшим вражеским войскам наносили наши штурмовики и бомбардировщики. Они действовали крупными силами - полковыми, а нередко и дивизионными группами, что лишало противника возможности безнаказанно маневрировать на земле своими атаковавшими частями, обеспечивать их сосредоточение на узких участках фронта. В воздухе за восемь дней боев фашисты потеряли 182 самолета, в результате в воздушной обстановке наступил перелом.

В те дни у нас в армии побывали представители Ставки ВГК Маршал Советского Союза Г. К. Жуков и маршал авиации А. А. Новиков. О чем они продолжительное время беседовали с командармом, я узнал несколько позже от самого генерала Горюнова. В первом часу ночи он зашел к нам в штаб и кратко ознакомил Синякова и меня с содержанием беседы. По его словам, речь шла о совершенствовании тактики воздушных боев, о нанесении бомбовых и штурмовых ударов по аэродромам противника, о более тесном взаимодействия между авиационными и общевойсковыми командирами. Все эти вопросы имели тогда исключительно важное, первостепенное значение. На следующий день стало известно, что Г. К. Жуков и А. А. Новиков утвердили план крупного авиационного наступления военно-воздушных сил фронта вместе с приданными авиакорпусами РГК.

21 апреля представители Ставки некоторое время провели на армейском командном пункте и на располагавшемся неподалеку командном пункте 236-й истребительной авиадивизии, откуда наблюдали за ходом воздушных боев. Я вместе с командармом сопровождал их и давал необходимые пояснения.

Все наши летчики и экипажи действовали смело, проявляя в боях мужество, большое профессиональное мастерство. Помнится, маршала авиации Новикова до глубины души восхитил боевой подвиг экипажа самолета Ил-2 в составе летчика младшего лейтенанта Н. В. Рыхлина и воздушного стрелка старшего сержанта И. С. Ефременко из 805-го штурмового авиаполка. Они производили атаку цели, когда на самолет Ил-2 набросилась четверка фашистских истребителей. Казалось, гибель штурмовика неизбежна. Но бесстрашный экипаж незамедлительно вступил в бой с фашистскими стервятниками и победил: в неравной схватке сбил два немецких истребителя Ме-109. В ходе боя Рыхлин был ранен, однако довел пробитый пулями штурмовик до своего аэродрома и приземлился. За проявленные экипажем мужество и мастерство командующий ВВС Красной Армии своим приказом присвоил отважным воздушным воинам внеочередные воинские звания: Н. В. Рыхлину - "старший лейтенант", старшему сержанту И. С. Ефременко - "младший лейтенант".

В воздушных боях над Новороссийском, а также при оказании непосредственной помощи десанту Малой земли и отражении вражеских атак, при нанесении ударов по пехоте и танкам противника отличились многие летчики не только нашей армии. Так же самоотверженно дрались воздушные бойцы 4-й воздушной армии, BВC Черноморского флота, авиакорпусов РГК. Отличившихся в этих сражениях удостоили высоких правительственных наград, а самые смелые, прославившиеся своим бесстрашием и мастерством, были представлены командованием к званию Героя Советского Союза. В 5-й воздушной армии это звание Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 мая 1943 года присвоили авиаторам 132-й бомбардировочной авиадивизии Михаилу Степановичу Горкунову, Ивану Ильичу Назину, Александру Матвеевичу Горбунову, истребителю из 236-й авиадивизии Павлу Михайловичу Камозину. К тому времени на его боевом счету значилось 12 самолетов врага, сбитых лично, и 7 в групповых боях. Летом сорок четвертого года я с большой радостью узнал, что бесстрашный истребитель капитан Павел Камозин был удостоен второй Золотой Звезды Героя...

Когда наиболее сильные атаки врага на плацдарм в районе Мысхако были отражены, базировавшиеся на аэродромах Кубани авиационные соединения 4-й и 5-й воздушных армий вновь сосредоточили главные усилия на прикрытии и поддержке наземных войск, сражавшихся с фашистскими захватчиками сначала в районе станицы Крымской, а после ее освобождения войсками 56-й армии - на подступах к селениям Киевское и Молдаванское. Немалый урон советская авиация наносила гитлеровцам и на море, штурмуя и подвергая бомбардировкам боевые и транспортные корабля противника, переправлявшие вооружение, боеприпасы, живую силу, продовольствие.

Но все это происходило уже без меня, вернее, без нас, генералов и офицеров управления 5-й воздушной армии. Наше управление, согласно директиве командующего ВВС Красной Армии, приступило к передаче авиационных частей и соединений 4-й воздушной армии, в командование которой вскоре вновь вступил генерал-лейтенант авиации К. А. Вершинин. Нам же предстояло в тылу формировать и готовить к боям новую по своему составу 5-ю воздушную армию для участия в сражениях на Курской дуге.

Должен, однако, сказать, что опыт воздушных боев, накопленный на Кубани летчиками нашей армии и умноженный весной и летом сорок третьего года личным составом частей и соединений 4-й воздушной армии, на весь период войны оставался вдохновляющим примером блестящего тактического мастерства, смелости и отваги летного состава, умения старших командиров и штабов кропотливо искать, находить и применять новые, прогрессивные приемы использования авиации в труднейшей боевой обстановке. Планируя авиационное наступление на Курской дуге и на последующих рубежах, мы, работники штаба армии, неизменно обращались к боевому опыту, накопленному на Кубани такими выдающимися летчиками-истребителями, как Александр Покрышкин, Борис Глинка и его брат Дмитрий, воспитанники нашей армии Павел Камоаин, Михаил Дикий и многие другие. И это закономерно. Ведь именно во время боев на Кубани утвердились такие зарекомендовавшие себя победными успехами тактические приемы, как вертикальный маневр в воздушном бою, смелое применение расчлененных по фронту и в глубину боевых порядков истребителей, основой которых стали слетанные пары и, наконец, знаменитая покрышкинская "этажерка". Там же нашло широкое применение и развитие авиационное наступление - новая для того времени оперативная форма использования военно-воздушных сил. На Кубани впервые за время войны бомбардировочная авиация перешла к тактике нанесения сосредоточенных ударов по врагу крупными группами, до авиационного корпуса включительно.

За весь период боевых действий на Кубани - с 17 апреля по 7 июня советские летчики уничтожили 1100 вражеских самолетов, из которых 800 сбили в воздушных боях. Победа на Кубани явилась важным этапом на пути завоевания нашей авиацией стратегического господства в воздухе на всем фронте вооруженной борьбы.

Борьба продолжается

В степи под Воронежем.
– Бить врага наверняка.
– Пятая воздушная вновь сражается.
– Авиационное наступление.
– Первый салют

Директива Ставки об убытии управления 5-й воздушной армии в район Курской дуги была получена в первых числах апреля 1943 года. Больше недели потребовалось для передачи авиационных частей и соединений в 4-ю воздушную армию. За это время мы втроем - командарм, начальник штаба и я - побывали на нескольких аэродромах, тепло попрощались с летчиками, инженерами, техниками, с бойцами и командирами.

– Ну вот и все, - с заметной грустью в голосе сказал генерал Горюнов, когда на автомашине мы вернулись в Краснодар.

Конечно же, Сергею Кондратьевичу, как и всем нам, управленцам и штабникам, жаль было расставаться с входившими в состав армии частями и соединениями, хорошо сколоченными, накопившими богатый боевой опыт и достигшими немалых успехов.

Вошли в дом, где последние две недели жил и работал командарм. Сергей Кондратьевич распорядился принести чаю, разложил на соседнем столе крупномасштабную карту, спросил Синякова: