Той ночью я так и не смогла сомкнуть глаз, как угодно пыталась отвлечься, отогнать от себя гадкие мысли. Образ Вити как будто впечатался в эту квартиру, так крепко впечатался, что его никаким «Кометом» не ототрешь и никакой «Машенькой» не вытравишь. Мне потребовалась пара часов для того, чтобы уговорить себя зайти в спальню и забрать сумку. Пара часов ради пары минут, которые понадобились для осуществления задуманного.

Я едва дождалась десяти утра, времени, когда мой визит не покажется родителям подозрительным, собрала вещи, пообещала себе, что наберусь сил и смогу приезжать пару раз в неделю, поливать цветы, после чего закрыла дверь на все замки и поспешила к лестнице, по-прежнему боясь, что из-за какого-нибудь угла внезапно появится одногруппник сестры.

Нет, я не была наглухо лишена здравого смысла и отлично понимала, что Витя теперь будет держаться от меня подальше, только вот, как оказалось, это две совершенно разные вещи — просто понимать и понимать тогда, когда произошло что-то вроде того, что произошло со мной. Тут на первый план выходит уже отнюдь не рассудительность.

Паника, страх, моделирование наихудших вариантов. Но точно не рассудительность.

Родителей, к счастью, мое внезапное нашествие с вещами не смутило. То самое письмо Владислава Александровича пришлось как никогда кстати. Как будто он чувствовал, что мама и папа начнут засыпать меня вопросами и именно для этого прилепил к договору несколько фоток моей новой съемной квартиры.

Есть еще вариант, что он просто решил удостовериться, что я вообще помню о поездке, но я эту мысль старалась отметать. Все же хотелось верить, что начальник видит меня человеком крайне ответственным, уверенным в себе и целеустремленным, несмотря на все то, что произошло.

Вот только разубеждать меня сейчас не надо, хорошо? Мне и так слишком больших усилий стоило заставить себя в это поверить.

Но так или иначе в понедельник я ехала на работу, пребывая в полной уверенности, что босс поведет себя как серьезный мужчина и не будет акцентировать внимание на нашей небольшой ночной прогулке.

Мне повезло, момент встречи с Владиславом Александровичем удалось оттянуть. Едва зайдя в офис, я услышала разговор секретарш о том, что начальнику пришлось срочно куда-то уехать. Возможно, это неправильно, все-таки в какой-то степени шеф являлся моим спасителем, но в этот момент я испытала облегчение. Ладно, спишем все на банальное волнение.

По крайней мере теперь у меня была пара свободных часов для того, чтобы к встрече с боссом подготовиться. Этим я и планировала заняться ровно до того момента, как не потянула ручку двери кабинета.

Осознание того, что я забыла о возвращении своей соседки по рабочему месту пришло внезапно, ровно в тот момент, когда я ее увидела. Ну, как ее…

Если бы я что-то шарила в символах или в какой-нибудь подобной фигне, то без труда смогла бы построить цепочку причинно-следственных связей, чтобы уверенно заявить — если знакомство начинается с жопы, то в дальнейшем ничего кроме жопы ждать нельзя.

Да-да, именно так.

Зайдя в кабинет, первым делом я увидела именно задницу Карины Алексеевны (облаченную в обтягивающую черную юбку, если что). Сама обладательница этой, видимо, регулярно выгуливаемой в спортзал части тела, ползала под столом и вставляла в розетки отключенные на время отпуска телефон и компьютер.

Решив дождаться, пока девушка примет вертикальное положение (ну, начинать общение с задницей — это как-то…), оперлась о дверь и стала готовить приветственную речь, однако последняя оказалось совершенно не нужна.

Это я поняла примерно в тот момент, когда Карина Алексеевна выпрямилась и, взглянув в мою сторону эмоционально заявила:

— Твою ж мать!

Интересно, такое приветствие можно считать началом добрососедских отношений? Что-то у меня возникает ряд сомнений…

— Напугала, блин! — Карина Алексеевна приложила ладони к вискам и демонстративно громко выдохнула. — Кто же так подкрадывается?!

— Прости… — или все-таки «на вы»? Поразмыслив пару секунд, решила добавить на всякий случай. — Те. Я тут тоже работаю.

Эта информация девушку, которая на вид была примерно моей ровесницей, видимо, заинтересовала. Кстати, возраст был нашим единственным сходством. В отличии от соседки по кабинету я не могла похвастаться копной идеальных блестящих каштановых волос. Да и фигура у Карины Алексеевны была лучше, да и лицо…

В общем, ладно, нечего комплексовать лишний раз.

— Так это тебя вместо того косячника престарелого взяли? — не слишком тактично поинтересовалась коллега, но я с формулировкой решила не спорить, все-таки мужчины, курировавшего рекламу той несчастной шоколадной пасты, тут уже нет, а вот с Кариной Алексеевной мне еще работать предстоит.

— Что-то типа того. — кивнула и подошла к своему столу, тут как-то поспокойнее было.

Нет, не подумайте, возвращение на работу соседки по кабинету, державшей в страхе весь офис, меня не то, чтобы пугало, просто… Просто на расстоянии как-то легче держаться, а то мало ли, кто его знает, почему именно они ее боятся.

— Ну и как тебе в этой дыре? — задала следующий вопрос девушка, закончив внимательный осмотр меня.

— Да нормально… — протянула неопределенно.

Как я уже успела понять, Карина Алексеевна в выражениях не стеснялась, я даже практически не сомневалась в том, что столь резко она общалась со всеми без исключения.