Шрифт:
– Как несправедливо! – возмутилась я. – А если любовь?
– Как у вас с Дреем? – мечтательно улыбнулась Ника, но тут же снова стала серьёзной. – Нет, это тоже не про нас. В сторону женщины-судьи даже взгляда никто не поднимет. Мужчины малодушны. У меня нет разящего Дара, но вот любую ложь от меня совсем никак не скрыть. Я чувствую даже мысли и намерения. И судила бы папу уже под Древом, не исполни он ваш приговор.
Я помолчала, пытаясь вообразить такую долю… не нашлась, что ответить и просто начала свой рассказ. С самой сути начала, с Тины.
– Теперь, папа, ты знаешь, что Вали всегда говорили правду. И что ты разлучил Связанных. Что будешь делать? – сухо поинтересовалась Доминика, когда я выговорилась.
– Не представляю, – прошептал Имидор и закрыл лицо ладонями. – Но в первую очередь надо забрать у Левиса опекунство. Она уже сегодня непременно должна остаться у нас, к Тифу девочке возвращаться нельзя! И я сейчас же пошлю за Зорой. Только как всё это сделать, не разворошив осиное гнездо?.. Номинально они виновны и как Связанные огребут по полной! А к Левису даже прицепиться не за что.
– Нет, папа. В первую очередь ты должен сделать совсем другое!
Тит прищурился и покосился на Нику, явно не понимая, что она имеет ввиду. Я слушала, затаив дыхание, как эти двое решают мою судьбу и поражалась, насколько серьёзно Имидор разговаривает с совсем юной дочкой.
– Ну же! – поторопил он в итоге.
– Ты обязан рассказать ей про Путь сердца.
– Даже не думай! – судья взвыл, как иерихонская труба. – Она потащится к своему Дрею и убьётся, поверив в наивные сказки!
– Это не тебе решать, – отрезала Ника, даже не моргнув. – Одну наивную сказку они уже претворили в жизнь. Ты обязан рассказать, как снять обвинение.
– Его можно снять?! – воскликнула я. – Что же никто до сих пор не сказал?! Почему не объяснили мне сразу, вместе с приговором? О, да я на что угодно ради такого готова!
– Молчи, дитя! Ты не представляешь, о чём говоришь!
– Так расскажите!
– Я расскажу, – Имидор вскочил и навис надо мной, – потому что обязан, – он с укором оглянулся на дочь, как на предательницу, и снова развернулся ко мне. – Но ты сию секунду об этом забудешь и даже думать о таком не станешь, поняла?
– Нет, – ответила я, поджав губы и вздёрнув нос. – Не поняла. И обещаний таких авансом давать не стану.
– Значит, не станешь?! Тааак… Тогда ждём Зору! Пусть она вам обеим вправляет мозги.
Разъярённый судья выбежал из гостиной и громко хлопнул дверью, но через секунду сунулся обратно и рявкнул, ткнув пальцем в дочь:
– Не сметь рассказывать без меня!
Глава 27
– Ника… – тихо позвала я, наконец решившись задать архиважный вопрос. Я долго соображала, как выяснить всё окольными путями, но ничего стоящего так и не придумала.
Девушка подняла на меня внимательный, сосредоточенный взгляд. О, она точно почувствовала, что впереди вовсе не светская беседа!
Я запаниковала и отвела глаза. Вот сейчас как окажется, что судья последней инстанции не может или не хочет отвечать, и вообще тогда не будет понятно, с какой ещё стороны заходить!
– Доступ Имидоров…
– Нет, не здесь. В Совете. Исконный дом Семьи давно уже превратился в резиденцию Совета, Элис. Судейский Доступ и есть наш.
Ох... Я живо вспомнила язвительное и завистливое замечание паучьего слуги, скзанное тоном Левиса. Значит Имидоры как раз были из тех, вокруг кого строилась столица... А то и вообще Дорса.
– А как же ты…
– Портал наверху, в семейной гостиной, – снова поняла с полуслова Ника.
– И куда ты через него попадаешь?
– В папенькину приёмную.
Я протяжно вздохнула. Доминика сочувственно закивала, молча соглашаясь в этим вздохом.
Мда… отчаянный способ свидеться с Эйо. Как же теперь выкручиваться?.. Но положение моё тоже со всех сторон было отчаянным и я никак не могла взять в толк, куда двигаться. Мне нужен был совет, который никто, кроме Сущего, кажется не даст, поэтому следовало использовать малейший шанс! Нужен совет, нужны новости…
На глазах проступили злые слёзы и с минуту я с ними боролась.
– Бесполезно и думать, если не идти официально, – добавила Ника, отвечая на мои следующие невысказанные мысли. Чуткая... Не сразу добавила, а когда убедилась, что я пришла в себя. – Разрешение, разумеется, даёт и подписывает лично отец, так что можешь не тренировать обаяние на моих братьях. Поверь, они и так уже преданы тебе, как старые гончие, но в данном случае от этого мало прока.
– Разве мне нельзя посещать Безмирье? – упрямо прошептала я. – Конкретного-то запрета, как я понимаю, ни в каких правилах не прописано. Ведь предполагается, что раз я отсечена от собственных Переходов и Доступа, то и запрещать нечего?