— Нормально, не жмотничай, — успокаивал меня Лёшка. — Радуйся, что император остался в Москве посмотреть на скачки. Есть вероятность, что судить будут честно и у нас есть шанс отличиться.

— Куда уж больше, — вздохнул я, прикидывая перспективы.

Когда граф Орлов выводил новую породу лошадей, то преследовал одну цель — удобство всадника. Пусть я немного времени проводил в седле, предпочитая верховой езде комфорт карет, но мог уверенно сказать, как меняются ощущения всадника в зависимости от коня.

В это время лошади — основной вид транспорта. А в России с её огромными расстояниями порой единственная альтернатива для путешественника. Именно орловские кони могли долгое время бежать рысью, без рывков и без перехода в галоп, когда конкретно отбивается задница о седло.

Московское беговое общество проводило соревнования лошадей рысистых пород на резвость бега. Лошади, запряженные в беговой четырёхколесный экипаж, испытывались на скорость и умение. Чтобы поощрить и привлечь внимание к соревнованиям, стали давать денежные призы за представление. Председателем Московского бегового общества стал князь Голицын.

Четыре года назад на Ходынском поле одновременно с рысистым ипподромом устроили скаковой. Он имел всего одну дорожку в форме эллипса протяжённостью в две версты. По словам Куроедова, скачки в Москве были не особо популярными по той причине, что посмотреть на них приходили состоятельные люди, а принимали непосредственное участие только аристократы.

По сути ипподром представлял собой только одну эту дорожку, небольшое ограждение для зрителей, две двухэтажные беседки и чуть вдалеке временные конюшни, где всадники могли привести в порядок себя и коней.

Не знаю уж, какие силы были задействованы, но трибуны для императора и его свиты срочным порядком возвели за двое суток. Куроедов уверял, что ночью горели костры и стучали молотки плотников. Ожидаемо, что скачки этого года собрали всю знать Москвы. Заграждение было украшено гирляндами из полевых цветов, места для именитых гостей укрыли коврами и задрапировали в яркие ткани. Подъездные пути тщательно вымели. Правда, непередаваемый запах конского пота и навоза никуда не делся, но внешние приличия были соблюдены.

Сколько гостей приехало на Ходынское поле 1 августа не передать словами! Экипажи, кареты, просто верховые всадники и все с сопровождением, с охраной и помощниками. Я даже не пытался разобраться кто там и где в такой толпе. И на прибывшего императора не побежал смотреть. Что мы, императоров не видели? Мои охранники помчались глянуть на него хоть одним глазком, полностью проигнорировав свои обязанности, а я сосредоточился на других делах.

Митька Рыжий, которого взяли показать, что такое скачки, пребывал в полном восторге. Одно дело слушать хвастовство барина и совсем другое — лично наблюдать первых лиц государства. Он же, Митька, мне рассказал, что князь Голицын открывал скачки, предоставив приветственное слово императору. Почему Голицын не выступил, я не понял. Он вроде как курирует бега, но, скорее всего, его привлекли как князя-спонсора.

Отец Нестор не присутствовал, но и без него было «весело». Правда, ни трибуны, ни императора я не видел со своего места, поскольку меня поставили контролёром и консультантом рядом с кассой тотализатора. Отпечатать буклеты или какую-то полиграфию за короткое время не успели. Зато писарей у чиновничьей братии хватало. Организаторы тотализатора раздавали рукописные листки с перечнем лошадей и именами всадников.

Пётр Петрович Галкин на жеребце по кличке Бархат стоял в списке двенадцатым. Всего было двадцать участников. Их разделили на два заезда. Дед попал во второй и был рад тому, что успеет посмотреть, как вообще проходят соревнования.

Моя задача состояла в том, что я пояснял всем желающим, как делать ставки, кому отдавать деньги и что это за доска со списком, возле которой я стоял. Толковых помощников катастрофически не хватало. Ипподромные чиновники физически не успели подготовить нужный персонал и объяснить правила ставок.

Желающих принять участие в скачках было гораздо больше двадцати человек. Там вообще возникли проблемы. Куроедова чуть не вычеркнули. Это вначале желающих было мало, когда же узнали, что император изволит оценить соревнования, то ломанулись многие дворяне. Их тут же ограничили тем, что государь хочет посмотреть забег, но много времени тратить не станет.

Деда с Бархатом удалось отстоять благодаря отцу Нестору, а всех, кто не подал заявку заранее, удалили из претендентов. Народ, собственно, не интересовали ни денежные призы, ни ставки. Им хотелось перед императором засветиться. К тому же многие не понимали, что такое «тотализатор».

Охрипшим голосом я раз за разом пояснял желающим поставить деньги, как это сделать. Казалось бы, чего проще? Прогнозы и вероятные котировки считать было некому, разнообразить ставки мы тоже не стали. Принимали от рубля и выше на конкретную лошадь. Кассир на особом бланке писал кличку коня, ставил принятую сумму, шлёпал печать, а я в который раз пояснял, что господин получит выигрыш при условии, что указанная на квитанции лошадь придёт первой.