Спиной чувствую, что дверь палаты открывается, но я не поворачиваюсь. Громов пришел. Без сомнений. Однако я слышу стук каблуков. Анна берет стул, ставит рядом с моим, присаживается. На меня не смотрит. Ее взгляд устремлен на бабушку.

— Я не хотела, чтобы все вот так сложилось, — говорит тихим голосом, качая головой. — Честно, Ален. Не хотела разрушать вашу жизнь. Все случилось как-то неосознанно.

— Не нужно тут спектакль устраивать, — бросаю равнодушно. — Мне все равно, чего ты там хотела. Результат налицо. Этого достаточно, поверь. Здесь не место и не время для всех этих разговоров. Выйди, Анна.

— Не могу. Пожалуйста, только не кричи. Иначе Рома меня отсюда выкинет. И так не разрешал заходить. Пожалуйста, дай высказаться. Иначе от угрызений совести просто умру.

— О какой совести идет речь? Очень интересно, — хмыкаю. Говорю тихо только потому, что бабушку разбудить не хочу. — У меня нет желания что-либо слышать. Оправдания посторонних людей мне не нужны.

— Ален, — касается моей руки, которую я моментально одергиваю. — Я всего лишь хотела, чтобы ты вернулась. Думала, сразу изменишь свое мнение, узнав о нашей связи с Ромой. Вдруг в тебе проснется страх потерять его... Ведь ты так о нем говорила... Без ума от него была. Я уговорила маму поддержать меня. Бабу Ясмину тоже, хоть она совсем этого не хотела. Категорически была против...

— Но все равно согласилась, — пожимаю плечами, гладя большой палец бабушки. — Аня, время назад не вернешь и свои слова не заберешь. Все, что случилось, уже случилось. Ничего не изменится. Я просто поняла, какая ты на самом деле двуличная. Никаких отношений с тобой иметь не хочу. Точка. Выйди отсюда.

— Мы поссорились, — тем не менее продолжает она, игнорируя мои слова. — С моим парнем поссорились. Я опубликовала нашу с Ромой фото назло ему...

— Ты опубликовала фото и сразу же сообщила Сереже, чтобы он показал его мне, — резко перебиваю, чувствую, как внутри все начинает закипать.

— Так и есть. Причину я назвала. Думала, вернешься. Но не только... Я хотела показать Коле... То есть тому мужчине, который со мной был в больнице в тот день, что я и без него смогу продолжить эту жизнь, — машет она рукой перед своим лицом, бросая на меня короткий взгляд. — Хоть и на самом деле не могла. К Роме у меня не было и нет каких-либо чувств. Но после поздравлений друзей и их слов, что мы очень подходим друг другу... Я как-то начала задумываться... Если уж с Колей никак, то и Рома неплохой. Тем более... Его отец так этого хочет. Мой — нет. Я пошла против него. Однако Громов меня к себе даже на шаг не подпустил. Это был глупый поступок, Алена. Я не отрицаю.

— Что ты хочешь от меня услышать? Что мне жаль тебя? Что я тебя понимаю? Или что? Нет, я ни черта не понимаю. Никогда не пошла бы на такое, не сделала бы больно человеку. Однако ты должна радоваться! Ведь тебя поддержали все! И ты, в конце концов, добилась своего!

Тошнота подкатывает к горлу, и я закрываю рот ладонью, отворачиваясь.

— Нет, Алена. Все не так, как тебе кажется. Мама согласилась сказать тебе, что Рома мой парень. Но я была уверена... Я убедила маму... Ты должна была после этого вернуться! Но ты настолько упертая, Господи... — усмехается, вытирая ладонью лицо. Она что, плачет? — Оля не знала о той фотографии в соцсети. А как узнала, так высказала мне все. Абсолютно все! Я никогда не видела ее такой злой! Никогда! — снова шмыгает носом. — Думала, она любит меня больше всех, простит любую ошибку. Но все оказалось иначе. Мама отцу все рассказала. Он тоже от меня отвернулся, Алена. Все! У меня никого нет. Даже брата с сестрой, которые поддерживали меня, что бы я там не вытворяла. И до меня только сейчас доходит, что они действительно правы. Я только о себе думала и о своих чувствах. О том, что меня предал любимый человек. Но все, оказывается, было совсем иначе. Я просто не так поняла его... На сегодняшний день я счастлива с Колей. Беременна от него. В итоге получилось так, что я нанесла вам с Ромой очередной удар. И да, совсем не отличаюсь от Сережи. Прости меня, Алена. Я очень жалею...

— Я тебе не верю. И мне ни капли не жаль тебя. Оля... Она тебя никогда не бросит, не бойся. Точнее, вас. Это я такая «везучая». Или особенная, — усмехаясь. Ловлю себя на мысли, что мне уже не больно. Так привычно стало... Все бросают, все предают. Интересно, что дальше меня ждет? — Думаю, ты сказала все, что хотела. Не хочу я повторять одно и то же, Аня. Хочешь — выходи, хочешь — останься. Главное — заткнись.

Глубоко вздохнув, девушка встает и относит стул на свое место.

— Ты Олю навестить не забудь, пожалуйста. После ссоры со мной ей тоже стало плохо. У бабы Ясмины и мамы одинаковые проблемы с сердцем. Кажется, у них это генетически передалось. Прости, Алена и... С Ромой поговори. Ты сама знаешь, о чем я.

Я встаю следом. Не хватало мне еще, чтобы эта дрянь меня уму-разуму учила. Распахиваю дверь и жестом указываю на выход.

— Он должен знать о твоей беременности, — бросает она, выйдя из палаты, и сразу же замирает. Слежу за ее взглядом, замечаю Рому и бывшую свекровь в паре шагов от нас. На лице Громова застывает легкая улыбка. Кажется, они о чем-то беседовали с матерью, и он... услышал?! — До встречи, Алена. Прости, — тихо говорит Анна, отдаляясь от меня.

— Я не понял, — Рома делает шаг, но бывшая свекровь цепляется за его руку и что-то шепчет. Внутри все холодеет от нервов. Не хочу я ничего объяснять. Не обязана.

— Иди, свежим воздухом подыши, — говорит женщина, все так же сжимая его руку. — Рома, иди, сынок.

Он плотно стискивает челюсти. Не сказав ни слова, уходит, напоследок бросив на меня разочарованный взгляд. Ну да. Я тоже разочаровалась в тебе. Буквально недавно.

— Как ты, родная? — бывшая свекровь подходит вплотную, гладит меня по щеке. — Чуть позже бабушка проснется, и вы поговорите. Не волнуйся, с ней все будет хорошо. Я тут с раннего утра. Только отошла на часик, чтобы переодеться.