Мы находились в неизвестном месте. Следовало узнать - где. Мы не знали на каком языке объясняются туземцы, и даже если б знали, это бы нам не помогло,мало знать название языка, надо знать язык. По нашему отсчету мы находимся в 1473 году минус-времени. Какой это год по местному отсчету? На какой стадии находится общество? Ни Циг, ни я - не историки. Ошибка в сто лет может быть качественной. Мы одеты так, как одеваются в нашем времени. Здесь же это может показаться странным, неприличным, ужасным. Мы не знаем, когда сможем послать сигнал о помощи и как послать.

Когда мы детально обсудили наше положение, у меня уже окрепла мысль, которую я вначале отверг. Выхода у нас не было. Так я и сказал Цигу.

– Нам придется нарушить второй и третий закон психоохраны.

– Какие законы?
– удивился Циг.

Конечно, он и не мог знать эти законы, потому что нарушить их мог только психопластик.

– Я сниму у себя психоограничение гипноза, которым запрещено пользоваться в нашем времени, и расторможу у нас обоих телепатические центры, что запрещается третьим законам.

Циг подумал к сказал: - Это выход. Мы сможем узнать все, что нам нужно, не зная языка. И в случае опасности - гипноз. Но почему ты называешь это нарушением? Законы ведь запрещают использование телепатии и гипноза в нашем времени, а не в любом?

Я не стал объяснять Цигу, что это - этические законы.

Времени было мало и, попросив Цига помолчать, я концентрированным усилием воли нейтрализовал психоограничение гипноза и растормозил телепатический центр у себя. Через минуту я проделал то же самое с Цигом, предварительно усыпив его на мгновение, так что он даже не заметил. Теперь мы могли разговаривать друг с другом, не произнося ни слова вслух. И тем же способом разговаривать с любым человеком - ему и в голову не придет что-либо заподозрить.

– Ну что ж, не станем терять времени.

Через несколько сотен шагов мы выбрались на свободное место. Неровная, лишенная деревьев и больших камней полоса рассекала заросли. Мы зашагали налево, поскольку было безразлично, в какую сторону идти - в обоих вариантах выбор являлся случайным.

Солнце клонилось к вечеру. Мы уже начали уставать, хотя Циг в Академии Времени был вторым по семиборью, а я совсем недавно прошел циклическую подготовку на Кулоне в условиях повышенного тяготения.

И тут позади послышался приближающийся шум. Из-за поворота выбежала пара животных, таща за собой громоздкое сооружение на колесах, страшно грохотавших на неровностях дороги. Таких животных мы знали - в предыдущие поездки в память мы узнали, что в определенный период человеческой истории они использовались для перевозки людей и различных грузов.

Карета (так называется это средство передвижения) проскочила мимо нас и, проехав несколько десятков шагов, остановилась. Человек, управлявший движением, спрыгнул на землю и замахал руками, что-то крича.

– По-моему, нас зовут,- сказал я Цигу.
– Ну держись,- шепнул он в ответ,- первая проверка...

Увидев, что мы идем, человек наклонился и что-то сказал кому-то сидевшему внутри и снова взгромоздился на возвышении в передней части кареты.

Когда мы подошли, дверца кареты распахнулась, и грузный человек в странной одежде что-то громко сказал.

Я перехватил его мысль и послал общую телепатему: "Мы люди. Идем вперед". Он разглядывал нас, переводя взгляд с меня на Цига. На нас хлынул целый поток мыслей, большинства которых мы не поняли, не зная многих понятий.

Но главное я уловил и послал приказ: "Не удивляйся".

Его лицо разгладилось, тень подозрения исчезла. Он спросил, и я, расшифровав вопрос "Кто вы?", послал ответ: "Такие же, как ты". На лиие его появилось изумление, а в голове забушевал целый рой мыслей, забивающих друг друга. "Где же ваши одежды?" - перехватил я новый вопрос и послал приказ: "Подумай. Выбери самое вероятное объяснение".

Я схватывал каждый его вопрос раньше, чем он успевал открыть рот, и стоило труда не ответить сразу, а дождаться, пока он произнесет несколько ничего не значащих для меня звуков.

Получив мой приказ, он быстро нашел объяснение: "У вас отняли..." Кто отнял - я не понял, не найдя аналога примененному им понятию. Но поскольку это объяснение с его точки зрения было правдоподобным, я ответил; "Да".

Но мы с Цигом оба чувствовали, что у него в мозгу копошится подозрение, причина которого не была нам ясна. "Они говорят, что они такие же, как и я... Одежды у них отняли... Это возможно - на дорогах опять неспокойно... Опять эти... Но не могли же у них отнять...?" И я увидел возникшие у него в мозгу склоненные головы людей, одетых, как и он, в длинные коричневые одеяния. И у всех у них, старых и молодых, на макушке не было волос.