– Ну, нас-то змеями не запугаешь, – усмехнулся Анастасий.

– По-моему, нам сюда, – прошептал отец Василий, увидев массивные колонны. – Это вход.

Внутри портала была железная дверь. Отец Василий прошептал молитву и брызнул в замок двери святой водой.

Ангел Василиус коснулся замка своим мечом.

В замке что-то щелкнуло. Отец Василий взялся за массивную ручку в виде бронзовой когтистой лапы, сжимающей хрустальный шар, и дверь отворилась.

Теперь они оказались в узком коридоре, который уже через пять шагов расходился на две стороны, и в каждом новом коридоре на некотором расстоянии был виден новый поворот.

– Это лабиринт, – предупредил Ангел Василиус.

– Вижу, – сказал Ангел Анастасий.

– По-моему, это что-то вроде лабиринта, – сказала Анастасия Николаевна, заглядывая за ближайший поворот.

Василиус взлетел надстенами лабиринта и быстро выяснил дорогу.– Или за мной! – сказал он Анастасию, и тот пошел вдоль одной из стен, освещая ее мечом.

Отец Василий заметил, что одна стена лабиринта заметно светлее других, и шепотом предложил идти вдоль нее. Они осторожно двинулись вперед. Было очень тихо. Какие-то тени клубились в темных ответвлениях лабиринта.

– Мама! Мамочка! – вдруг послышалось Анастасии Николаевне.

– Вы слышите, отец Василий? – спросила она, останавливаясь.

– Ничего не слышу, а что?

– Мне… мне послышался голос моей дочери.

– Дочери? А где она сейчас должна быть?

– В раю. Она умерла год назад.

– Ох, простите! Не знал… Не слушайте никаких голосов – это наверняка бесы!

– Мамочка! Неужели ты даже взглянуть на меня не хочешь, родная? – послышалось из глубины коридора.

Царившая там тьма вдруг осветилась голубым светом, и в облаках тумана стала проявляться женская фигура с протянутыми руками.

– Нина? Доченька? – Анастасия Николаевна неуверенно двинулась к ней.

– Стойте, Анастасия Николаевна, подождите! – Отец Василий схватил ее за руку, но Анастасия Николаевна резко ее вырвала.

– Там моя дочь единственная, как вы смеете держать меня, вы, священник? – и она решительно шагнула в туманный проход.

Отец Василий встал перед нею и загородил дорогу.

– Стойте, ни шагу дальше! Это не ваша дочь, это наваждение бесовское!

– Пустите меня, пустите! – по лицу Анастасии Николаевны бежали слезы, голос ее срывался. – Нина, Ниночка, я иду к тебе!

– Хорошо, идите. Только прочтите сначала «Отче наш», прошу вас.

Анастасия Николаевна нерешительно остановилась.

– А это зачем?

– Для уверенности. Если это бесы – они исчезнут, а если это в самом деле ваша дочь, то Господня молитва ее не испугает, а только обрадует. Ведь так? – спросил он, снова беря ее за руку.

– Обрадует, конечно, обрадует! – встрепенулась Анастасия Николаевна и стала громко читать молитву.

Призрачная женщина, так похожая на ее покойную дочь, отступила в туман, туман померк, опустился к самому полу, а потом с тихим шипением отполз в конец, коридора и там исчез за поворотом.

– Ну, вот и все, – сказал отец Василий, отпуская руки Анастасии Николаевны. – Теперь мы знаем примерно, чего нам ожидать в этом лабиринте.

Ошибся отец Василий: того, что случилось через несколько минут, он никак не ожидал и был к такому испытанию не готов.

– Папа! Сюда, сюда! Спаси меня! – раздался позади отчаянный и жалобный голос Андрюши.

Они резко остановились и оглянулись.

Позади них, в глубине только что пройденного коридора, появился великан, чьи плечи и голова возвышались надстенами лабиринта. Одной рукой великан держал на весу Андрея, а в другой, занесенной над головой, у него был огромный нож из синеватой стали.

Отец Василий рванулся на помощь сыну, но Анастасия Николаевна ухватила его прямо за цепочку креста.

– Я не пущу вас, отец Василий!

– Папа, папочка, спаси меня! – рыдал Андрюша. Великан угрожающе шел навстречу отцу Василию.

– Перекрестите их, отец Василий! – крикнула Анастасия Николаевна.

Отец Василий вырвал цепочку креста из рук Анастасии Николаевны и поднял свой наперсный крест над головой.

– Во имя Отца и сына и Святаго Духа! Остановись! – крикнул он великану.

Великан зарычал и остановился, потом и он, и тот, кого отец Василий только что принимал за сына, пошли волнами, заколебались и растаяли без следа и звука.