Пустая пачка от презервативов, Алинкина расческа, помада, матирующие салфетки, ее вейп.

Бл@ть... Надо было давно ревизию здесь провести и все продезинфицировать.

Навожу порядок, а сам на крыльцо поглядываю, жду, когда Стрельцова соизволит на улицу выйти. Это у меня уже ритуал. Каждый день жду, как упоротый, пока она в общагу не пойдет.

Дверь в очередной раз распахивается, и на крыльцо вываливает целая толпа первокурсников. Дашку замечаю сразу, глаз уже наметан. В светло-голубой короткой куртке и белой шапке, волосы красиво рассыпаны по плечам. Даже отсюда вижу, как блестят на солнце.

Сегодня она в юбке и колготках. Ножки из-за объемной куртки кажутся длинными и тоненькими. Смешная.

Но в такой мороз могла бы утеплиться, забыла уже, как с температурой под сорок валялась?..

Наблюдаю, как она, переговариваясь с подружками, спускается вниз. Закидывает рюкзак на плечо, снова останавливается…

Рюкзак, кстати, новый. В отличие от прежнего, более девчачий. Ей идет.

Снова собирается толпа. О чем-то сговариваются, смеются, толкаются. Это хорошо, наверное, что она окончательно в коллектив влилась, маме можно не волноваться, что ее Дашу здесь обижают, но…

За@бало это вечное «но».

С каждым днем меня эта картинка раздражает все больше. Мне кажется, каждый день я что-то теряю. Мне, сука, нихрена не нравится, что из нас двоих мне одному не все равно.

Я смотрю на нее ежедневно. В будни своими глазами, в выходные – глазами ботана Ленчика. Она всегда на прицеле. Она всегда в моей голове и хрен пойми где еще. В печени, наверное.

Этот надзор сводит с ума. Но отказаться от него еще сложнее. Мне кажется, стоит ослабить бдительность, как с ней сразу же какая-нибудь хрень приключится. Например, найдет себе кого-нибудь.

Спустя несколько минут, Даша и ее подружка отделяются от толпы и направляются в сторону общаги. Традиционно провожаю взглядом ее спину и вдруг вижу, как их догоняют какие-то два ушлепка. Тоже первокурсники. Причем, одни из них налетает на Стрельцову сзади и, обхватив ее талию, отрывает от земли.

О-па… впиваюсь глазами в смертника и буквально слышу, как хрустит его нос от столкновения с моим кулаком.

Моя рука сама тянется к рычагу двери, но в этот момент Дашка вырывается, и я со злорадством жду, что сейчас она заедет ему ботинком между ног, но нет…

Обернувшись, она игриво толкает сопляка в плечо, поправляет съехавшую набок шапку и смеется так весело, что даже я, находясь в машине в сотне метров от них, слышу отголоски ее смеха.

Убираю руку с рычага. Снимаю ручной тормоз и включаю передачу. В груди ворочается что-то темное и скользкое. Ревность, наверное. Эта х@йня просыпается только из-за Стрельцовой.

Больше на них не смотрю, проезжаю мимо, даже не повернув головы. Еду к отцу в офис попрактиковаться с договорами муниципалитетов. Тусуюсь в администрации до самого вечера, а ночевать решаю к родителям поехать. Все равно завтра годовщина смерти деда, маминого отца, надо будет на кладбище смотаться.

Сутки пролетают незаметно. В кругу семьи это обычное дело. Вечером с Киром и отцом рубимся в Монополию. На следующий день утром едем всей семьей на кладбище.

Дед пять лет назад умер. Стыдно признаться, не смог выйти из запоя. Сколько себя помню, мать с отцом постоянно его лечили, то реабилитационные центры, то санатории. Хватало на несколько месяцев – потом по новой. Вот в очередной раз сердечко и отказало.

– Саш, останешься сегодня? – спрашивает мама после обеда.

– Останусь, - соглашаюсь легко.

Что ни говори, а в родительском доме спится всегда лучше. И подушка мягче, и борщ наваристей. И Стрельцова в башке не маячит.

Про нее, кстати, мама ни разу не спросила. А я жду, бл@ть! Не знаю, что именно хочу услышать, но был бы не против обсудить тот случай еще раз, потому что моя первоначальная версия трещит по швам.

Не вписывается Дашка в придуманный мной образ. Не тянет на роковую стерву.

Я много думал. Да че уж там… только об этом я и думаю последние два месяца. Наблюдаю за ней и думаю, думаю, думаю…

Не похожа она на свою алчную мамашу. Хоть убей – не похожа. Скромная, тихая, живет себе спокойно в общаге, учится неплохо, я узнавал, по клубам – кабакам не шастает. В вузе ни на кого не вешается и не навязывается. Скорее, наоборот.

Меня игнорит.

Взять, хотя бы, случай, когда я ей куль лекарств притащил. Чем не повод возобновить общение?

Хрен тебе, Сашенька, на постном масле.

Спасибо, и на этом все.

Гордая и очень обидчивая.

Приняв душ, валюсь на кровать, собираюсь посмотреть новую серию сериала про викингов, но тут оживает мой телефон.