— Пусти меня! Пусти!

Сиплю, как раненое животное, но Баринов не слышит. Спокойно шагает и не кряхтит от того, что ему приходится тащить меня на себе, хотя говорил, что я тяжелая. От воспоминаний злюсь больше прежнего и случайно цепляюсь за ветку олимпийкой. Меня тащит назад, и Никита, не ожидая такого поворота, запинается. Мы летим на землю. Боли не ощущаю, только стыд от того, что снова лежу на Никите. Кажется, такое положение наших тел входит в привычку. Дергаюсь, чтобы подняться, но мажор хитрее, быстрее и наглее. Переворачивается так, что я нахожусь под ним, понимая, часть моего гардероба угроблена одним вечером.

— Вот же ты…!

Рвано выдыхаю, упираясь ладошками ему в плечи. Вокруг только деревья. Никто из ребят на пошел следом, даже Иришка. Немного обидно, что подруга не двинулась со мной, а осталась с Денисом.

— Не упирайся, Вась, — Никита со смехом перехватывает мои руки и прижимает их за головой к холодной земле, — да что с тобой?

— Ты со мной! ТЫ!

В лицо ему шиплю. Попытка поквитаться ногами заканчивается провалом, потому что Баринов сильнее и блокирует мои действия, как бетонная плита. Я замираю лишь в тот момент, когда его лицо максимально приближается к моему. Носы соприкасаются, и я рвано выдыхаю, глядя в глаза Никите. Он не улыбается и не потешается. Гипнотизирует взглядом, который перемещается на мои губы. Вновь из колеи выбивает контрастными ощущениями. Холод сменяется жаром, и я хочу сказать, чтобы Никита отстал от меня, но не успеваю. К моим губам прикасаются его горячие, и мозг верещит. В нем загорается красная кнопка, и орет сирена, но тело каменеет.

Потому что это ощущение приятное. И губы у него слишком нежные. Из груди вырывается тихий стон, после которого Баринов что-то несвязно рычит и впивается в мой рот так, что кислорода лишает напрочь. И я… Позволяю ему хозяйничать с моими губами и языком. Утопаю в новых эмоциях и ощущениях. До дрожи, но, когда чувствую, что его руки переместились ниже моих запястий, поползли под олимпийку, действую на панике. Кусаю его, конечно!

— Ой… — Отстраняется от меня и дарит дьявольский взгляд. — Васян…

Пользуюсь моментом и поднимаюсь на ноги, сразу шагая в сторону ограждения. Еще чуть-чуть и я окажусь на территории лагеря, где смогу спрятаться. Никита протягивает ко мне руки и заставляет щеки полыхать огнем. Сердце до сих пор стучит в незнакомом мне ритме.

— Не прикасайся ко мне, — хрипло защищаю свое личное пространство, в которое Баринов так сильно любит вторгаться, — маньяк.

— А ты, — усмехается, проводя по нижней губе, которую я прикусила ему до крови, — любительница маньяков. Не плохо получается.

От прежних ощущений не остается и следа. Это же Баринов… Он ничего не воспринимает всерьез, а у меня же… Первый… Настоящий… Поцелуй случился! От обиды крепко сжимаю кулаки, но не кидаюсь на него, хотя очень хочется, а разворачиваюсь и ухожу.

— Я к тебе зайду, Вась!

Прилетает мне в спину, и я отрицательно качаю головой, пролезая через лазейку, о которой узнала лишь сегодня.

— Иди и прыгни с обрыва, Баринов! Удачного путешествия с моим кроссовком!

Кричу и бегу к себе в комнату, наплевав на то, что меня кто-то может увидеть. Слишком много эмоций и ощущений за один вечер.

Я просыпаюсь и чувствую невыносимую боль в мышцах. Кривлюсь и выпрямляю спину. Уснула в том же положении, что и была после того, как допила какао, — опираясь спиной о стену. В комнате темно, и лишь свет от лампы, расположенной на тумбочке, скромно освещает пространство вокруг. Вспоминая события вчерашнего дня, со стоном тру лицо руками. Баринов исчез, а вместе с ним и Славик. Не знаю, в какой последовательности это произошло, но факт остается фактом. Мажора и Лемишева на территории лагеря нет. Что за нелепую шутку они решили всем преподнести? Зачем? И куда делись?

Шумно выдыхаю, а комнату наполняет тихое урчание моего желудка. За целый день я ничего не ела, кроме выпитого какао. После появления в периметре мэра аппетит отбило напрочь. Все благодаря Вике, которая всех на уши подняла из-за отсутствия Баринова и тыкнула в меня пальцем, сказав, что уходил он со мной. После никто Никиту не видел. Сначала я была убеждена, что парень решил так пошутить. А что? Игры у их компании оказались сумасшедшие, да и вообще, впечатление о мажоре у меня не самое хорошее, несмотря на понравившийся поцелуй. Он его нагло украл. Забрал. Присвоил. И мнения у меня не спросил!

Только больше суток прошло, а он, видимо, так и не объявился. Это странно и пугает. Для шутки слишком затянуто. Мой желудок скручивается в мольбе о пище, и я поднимаюсь с постели. Ноги еле слушаются, но я выхожу из комнаты и направляюсь к тетушке, чтобы узнать подробности разговора со старшим Бариновым. Все утро нам не удавалось остаться одним. Надеюсь, сейчас все-таки получится поговорить. Особенно о том, куда делись ребята. Паника и страх улеглись, слава богу. Я могла думать без эмоций, но при мысли, что с ними что-то случилось, все органы сплетались в бесформенный комок, причиняя максимум дискомфорта. Я достала телефон из кармана и обнаружила в нем несколько пропущенных от Иришки.