Громко расхохотавшись, Каррик похлопал Тома по спине.

– Подыщем для вас покладистую молодую кобылку, которую вы сможете приручить самостоятельно. Да, кстати… – Граф многозначительно посмотрел на Тома. – Ваш проявленный несколько дней назад героизм произвел неизгладимое впечатление на нашу хозяйку.

Том еле заметно поморщился в ответ на попытку Эдуарда Брюса пошутить. Как и большинство мужчин в лагере, Каррик мог быть очень грубым, когда речь заходила о женщинах. Большой Том живьем содрал бы с сына кожу, если бы услышал хоть половину – или даже четверть – из того, что говорили о женщинах в лагере. Том не мог похвастаться происхождением, но его научили относиться с уважением ко всем женщинам без исключения. Из того, что видел Том, не все рыцари принимали близко к сердцу свой предполагаемый кодекс чести.

Но Каррик был не настолько плохим человеком. Том не относился к числу таких людей, но знал, что многие откровенно не любили «правую руку короля». Эдуард Брюс мог быть вспыльчивым и импульсивным, но на поле боя проявлял недюжинную смелость, свирепость и решимость. Если время от времени он и выказывал ревность по отношению к старшему брату, в тени которого находился, то Том вполне мог понять его чувства. Ведь он и сам знал, каково это – стоять на ступень ниже.

– Ерунда, милорд, – произнес Том.

– Леди Марджори так не считает. Хотелось бы мне на это посмотреть. Вы действительно забрались туда? – Граф указал на конек скатной крыши замка.

Замок Ратерфорд представлял собой каменную четырехугольную башню, которые были особенно распространены в этих местах. Башня служила базой для графа и его людей, когда они совершали набеги на английские земли и разоряли гарнизон в Джедбурге, чтобы не допустить доставку провизии.

– Это проще, чем может показаться со стороны, милорд.

Эдуард Брюс посмотрел на Тома так, словно тот сошел с ума.

– Как, черт возьми, туда попал кот?

Том пожал плечами.

– Леди Марджори говорит, что один из мальчишек гонял его по крепостной стене, и кот попытался от него сбежать. Наверное, он был слишком напуган, чтобы попытаться спуститься вниз.

– Не пойму мотив вашего поступка, – сухо произнес Каррик. – Я бы точно не стал рисковать собственной шеей ради кота, но леди Марджори очень вам благодарна. Очень. Очаровательная вдова попросила, чтобы вы вошли в число тех, кто будет сопровождать ее в Йоркшир. – Том ответил не сразу, поэтому граф добавил: – Она спросила меня, какое положение вы занимаете в армии и есть ли у вас жена. Я ответил, что вы один из моих наиболее многообещающих солдат и до сих пор не женаты. Леди определенно вами заинтересовалась. Расставьте фигуры правильно и через несколько месяцев захватите свою «королеву» и станете хозяином этого замка.

Исходя из того, сколько внимания леди Марджори оказывала ему в последнее время, а также ее недвусмысленные прикосновения, Том не слишком удивился сказанному.

– Благодарю вас, милорд. Сделаю все, что в моих силах. Когда мне предстоит отправиться в путь?

– Послезавтра.

– Я не нужен вам для набегов?

Каррик покачал головой.

– В конце недели мы выдвигаемся в сторону Стерлинга. Встретимся с вами там. – Граф замолчал и задумчиво посмотрел на молодого человека. – Вы удивляете меня, Макгован. Я думал, вас обрадует новость о возможности жениться на богатой вдове. Ведь вы не скрываете своих амбиций. Подобный союз улучшил бы ваше положение и облегчил путь к достижению цели. Это хорошая партия. Лучше, чем мог бы надеяться человек вашего происхождения. Хотя я подозреваю, что вам помогает внешность. Я заметил, насколько вы популярны среди представительниц слабого пола. – Том воздержался от комментариев, словно ему было нечего сказать по этому поводу. Каррик нахмурился. – Или вы надеялись заключить другой союз?

Том покачал головой.

– Нет, милорд. Я доволен. Очень доволен, – добавил он, злясь на себя за собственную реакцию. Каррик прав: ему стоило трубить о своем везении на весь свет. Леди Марджори Ратерфорд была вдовой уважаемого рыцаря и обладала внушительным наследством в виде земель по обе стороны границы, а также замком близ Пиблза. Для Тома, в его положении, это была более чем выгодная партия.

Если сама леди и была слишком прямолинейна в намеках и походила на свою кошку, к которой была очень привязана (даже больше, чем к собственным детям, как успел заметить Том), то эти недостатки с лихвой компенсировали ее молодость и привлекательность. К тому же она слыла превосходной хозяйкой. На подобный союз Том не смел и надеяться.

Он больше не был глупцом, потерявшим голову от любви. Разбитое сердце способствовало болезненному прозрению, излечившему его от всех иллюзий. Том прекрасно осознавал собственный статус и точно знал, что нужно сделать, чтобы этот статус повысить. И удачный брак – вернее союз – был одним из средств для достижения цели.

Элизабет преподала ему отличный урок, и Том старался не думать о прошлом. Он двигался вперед, а когда вспоминал о ней, то уже не испытывал гнева или боли. Его рана больше не была свежей и воспаленной настолько, что малейшее прикосновение к ней заставляло его внутренности содрогаться в агонии. Нет, теперь в его сердце осталось лишь притупившееся ощущение потери и разочарования. И пустота, которую ничем нельзя заполнить.

Нет, Том не осуждал Элизабет. С его стороны было сумасшествием полагать, что она когда-нибудь посмотрит на него, как на потенциального жениха. Даже если бы их чувства были взаимны. Элизабет – не вдова ничем не выдающегося барона. Она Дуглас. И этим все сказано.

Губы Тома сжались. К сожалению, он не смог полностью оставить в прошлом свое детство и всех Дугласов. Казалось, каждый раз выслушивая очередную историю об удивительном подвиге Черного Дугласа на поле боя, Том возвращался к воспоминаниям о бывшем друге, а ныне враге. Том чертовски от этого устал.