— …Есть постоянная фаворитка. Кутёжник из меня теперь не очень.

— Да, прекрати. Сколько она у тебя, твоя очередная постоянная? Месяц, кажется? Так через месяц ты точно её сменишь.

— Не уверен.

— Готов поспорить, — тут же предложил Миркот.

Что ж, спор всегда мотивировал Рессара Видьера. Кто в здравом уме откажется от гарантированного выигрыша?

— Я выиграю и получу твоего жеребца Лекара в свои конюшни.

— Чёрт, — раздосадовано протянул Миркот. — Это чемпион и будущий производитель! Я не готов спорит на него всего на месяц верности твоей фаворитке. Давай увеличим срок до конца круиза? Ты продержишься с ней месяц и весь круиз. Только она и никого больше? Решайся, Рессар?

Он хмыкнул. Знал бы принц, что держаться ему осталось два года и одиннадцать месяцев — не стал бы ставить жеребца на спор.

— Ладно, я готов. А что хочешь получить ты, если выиграешь?

— Ты закатишь мне феерическую пирушку с развлечениями, которых я еще не пробовал! Ты умеешь, я знаю. И я давно не развлекался так, чтобы потом месяц приходить в себя. Давай заранее продумывай, что там будет. Я знаю, что выиграю!

Рессар едва заметно ухмыльнулся. Принц хочет извращений, простые развлечения уже не приносят ему радости. А ведь дядя Лукас прав, мальчишке пора остепениться. Если даже речь пойдет не о свадьбе, то хотя бы постоянная и достойная фаворитка должна появиться.

— Кэр Фенхель, накройте нам в саду пятичасовой чай. И пусть леди Вильда присоединится. Пригласите ее.

Она присела на самый краешек садовой скамейки и расправила очередное дурацкое платье персикового цвета из гардероба леди.

Мажордом накрывал на стол, принося из кухни те блюда, которые она приготовила к чаю. За месяц отношения с кэром установились чётко-подчиненные, но последние два дня их пошатали. Теперь, если кэр Фенхель делал замечание к меню или блюдам Вильды, та отмахивалась или вступала в спор, но все равно делала по-своему.

Странная приставка «леди» к её имени практически ничего не меняла в повседневной жизни Вильды, но вкупе с новой спальней и богатыми платьями, меняла саму Вильду.

Пока она готовила обед, не сама уже, а руками нанятых помощников, Калита ублажала господина. Она сама же и призналась Вильде, что стоило ей ослушаться хозяина и он снова приблизил её, потому как соскучился.

Калита светилась от счастья и строила планы на вечерний заход в спальню господина Видьера. Только Вильда вместо радости за подругу почувствовала какое-то другое чувство, даже привкус. И он ей не понравился.

Возможно, всё упиралось в соседство спален господина и её? Она с детства помнила непристойные звуки любви и всегда от них двоилось сознание — Вильда растворялась в эмоциях любовников и принимала их чувства как свои, но собственное сознание отторгало чужие чувства, вызывая стыд, омерзение и брезгливость внутри.

Врожденная эмпатия приносила Вильде не только поверхностные эмоции, но и чувства, сидящие глубоко внутри, которыми вряд ли кто-то хотел делиться. Например, в мачехе она всегда ощущала жажду признания и поклонения. Её любовь к отцу была настолько тонким слоем, что едва скрывала потребительское отношение к нему. Хотя после каждого «акта любви» Матильда выставляла такой огромный счет за сделанные покупки, что этих актов становилось всё меньше и меньше.

Вот и сейчас Вильда сидела за столом и вынуждена была перебирать чужие эмоции, роящиеся вокруг нее: предвкушение принца Чародеев, раздражение Рессара и безмятежную негу в…

Эти приятные эмоции фаворитки принца Миркота Вильда постаралась придержать подольше. Все же чувствовать радость, искренность намного приятнее, чем чье-то бешенство и нетерпение… Что? От кого?..

— Леди Вильда, еще раз попрошу вас скушать эту булочку. Она очень сладкая… вам понравится, — говорил Рессар, транслируя своё неприятие выпечки.

— О, да, с удовольствием, — улыбнулась Вильда, забирая с его перчатки сахарную булочку, надкусывая её и выдыхая от наслаждения.

Нетерпение Рессара, ужасно терпкое на вкус, вдруг перекрасилось в мимолетное желание, потом снова перетекло в гнев.

— Ешьте молча, — сквозь сжатые зубы проговорил он, — дорогая, — добавил, когда поймал насмешливый взгляд Миркота.

Вильда снова заинтересовалась чувствами принца, ей не показалось — она ощутила азарт, в то время как в хозяине сквозило раздражение. А еще этот миг желания… Нет, ей скорее всего показалось, слишком насыщенные дни, поэтому она совершенно запуталась в эмоциях, где свои, а где чужие. Но мысль о том, что желание могло быть её, напугала еще больше.

— Господин Рессар, могу я распорядиться, чтобы подогрели чай? — спросила Вильда.

Вместо него ответил принц:

— Господин? Твоя фаворитка зовет тебя господином спустя месяц? Ничего себе, как медленно вы развиваете свои отношения.

Девушка принца услужливо хихикала, в то время как Вильда покраснела от смущения, а Рессар побагровел от сдерживаемого гнева.

— Миркот, я не терплю прилюдных чувств, ты же знаешь?

— Конечно, друг. А вот я не стесняюсь. Если уж люблю, то делюсь со всеми. Да, малышка? — принц потрепал свою фаворитку по щечке.