Какое-то мгновение она просто сидела и наблюдала в недоумении, ничего не предпринимая. Затем развернулась и, усевшись перед Риллом, легла на спину. Посмотрела на него и запустила его руку в свою гриву. Рилл что-то восторженно забормотал и начал копошиться в её шевелюре. Наоми поджала губы, затем раскрыла, продемонстрировав зубы, когда уголки ее рта потянулись в обе стороны. Крол был встревожен, но она просто неподвижно лежала, и он не стал возражать. Он чувствовал, что если усилит свою бдительность, то только еще больше подтолкнет Рилла к ней. Незначительный всплеск эмоций Рилла, когда Наоми заболела, заставила Крола задуматься о том, что стоит только надавить и малыш без колебаний выдвинет ультиматум, поэтому Крол решил поддерживать мир до тех пор, пока не прекратятся дожди, по крайней мере, пока Рилл не потеряет интерес.

Интересно, какая на ощупь ее грива? Он расправил плечи, все еще пытаясь забыть, что он чувствовал, когда она прикасалась к нему. Глупо было смущаться. Она видела, как они жили. Кто, по ее мнению, присматривал за Кролом? К тому же она так или иначе была духом. Скорее всего, она знала о нем такие вещи, о которых он и подумать не мог. Наверное, ей просто было скучно и она не знала, чем заняться, когда дотронулась до него. Или пыталась обманом заставить полюбить ее, позволить ей добиться своего, заманить его в ловушку, Связав так, что он будет бессилен остановить ее снова. Ему нельзя было терять бдительность.

Наоми лежала так тихо и неподвижно, что Крол поймал себя на том, что время от времени поглядывает на ее лицо, гадая, не заснула ли она. Она не спала, а просто смотрела на дождь, и у него возникло еще более неприятное чувство, что ей грустно.

Глава 9

На следующий день Наоми попробовала развести огонь ещё раз.

Надо признать, что она была очень расстроена, когда Крол уничтожил ее первый костер. Она решила проявить понимание и отнести его поступок к врожденному, свойственному животным, боязни огня. Хотя в тот момент она была уверена, что он просто злился, разрушая ее замок из песка. Судя по всему, его народ еще не открыл для себя огонь.

У нее все было готово, высушено еще со вчерашнего дня. К счастью, её хворост недолго пробыл под дождем. На этот раз она села между костром и своими соседями по пещере, надеясь закрыть им обзор. На этот раз она чувствовала себя сильнее, еще больше оправившись от лихорадки. Ее лодыжка тоже практически зажила. Однако вскоре ей понадобится больше еды и воды, но она не хотела выходить под дождь, пока не найдет способ, как высушить одежду.

Она наклонилась и начала крутить палочку в своем труте, ожидая появления струйки дыма. Как раз в тот момент, когда она начала задаваться вопросом, не слишком ли он еще влажный, появился дым, и она осторожно раздула его до пламени. Наблюдая, как маленькое оранжевое пламя ползет вверх по палочке, видя, как оно разрастается и становится больше, чтобы ей не нужно было беспокоиться, она почувствовала себя до смешного довольной собой. Ей было спокойнее побрасывать хворост, зная, что у неё есть огонь. Теперь он будет гореть постоянно, по крайней мере, таков был план, так что ей не придется каждый раз разводить новый. Это было похоже на частичку домашнего уюта. Огонь дарил надежду и тепло. Треск, который от него исходил, всегда успокаивал. Это было традицией испокон веков — люди и огонь. Все любили огонь.

Из глубины пещеры донеслось тихое рычание. Ладно, может и не все. Она осталась на месте, не обратив на него внимания. Если она услышит, что Крол пошевелился, она будет защищать свой огонь, но до тех пор она постарается не провоцировать его. Однако на этот раз он, похоже, не собирался прилагать усилия и останавливать ее, так что в конечном итоге она расслабилась, протянула руки, чтобы согреться, и улыбнулась, глядя на огонь и не давая ему погаснуть.

Забавно, что до своей болезни, она мечтала о костре. Она продрогла до костей, ей было холодно, страшно и одиноко. Разумеется, она была в нижнем белье. Но все же было ощущение, что часть этого холода исчезла за то время, что она провела, прижавшись к Кролу. Так что срочность разведения огня сошла на нет. Она чувствовала, что сможет выжить и без этого, потому что у нее были два пушистых компаньона. Она была не одна. Плюс ко всему контакт кожа к коже придал ей храбрости, бодрости и восстановил её силы. Только вот она не стала бы списывать свое пробуждение в крепких объятиях на привязанность к Кролу.

Чем больше проходило времени, тем более сюрреалистичным казалось произошедшее. Нет, он не вел себя по отношению к ней по-другому, за исключением странного кокоса, попавшего ей в руки. Она видела, как Крол вскрыл один из них своим единственным неповреждённым клыком, стараясь преуспеть в этом без помощи другого клыка, и удержать кокос в стабильном положении. Их взгляды на мгновение пересеклись, и она была уверена, что заметила проблеск неуверенности. Смущения. Вероятно, ему не нравилось, что она стала свидетелем его слабости, когда он так старался наводить ужас. Но потом он отвел взгляд, зарычал, и все пропало. Возможно, она просто ошиблась и неправильно истолковала его эмоции.

Ей приходилось постоянно напоминать себе, что он просто согрел ее в тот день, иначе она решит, что сошла с ума. Кокосы были вкусными, она была им признательна — еще одно доказательство того, что они были разумными, общительными существами, — но он ясно дал понять, что больше не хочет, чтобы она к нему прикасалась. Несмотря на это, он позволил Риллу снова спать с ней прошлой ночью. Она никак не могла его понять.

Обнимать Рилла по ночам было одно удовольствие. Маленький мальчик был чертовски милым и любил играть с ее одеждой или волосами. Его мех был мягким, и он действительно согревал ее по ночам, его тело своей умиротворяющей тяжестью прижималось к ее груди, а его дыхание успокаивало. Разумеется, Крол был неподалеку. Вместо того чтобы спать в глубине пещеры, как раньше, он переместился, чтобы лежать между гнездышком Наоми и внешним миром. Она знала, что он просто защищал Рилла, и, вероятно, спал там, чтобы не дать ей сбежать с его сыном, а не для того, чтобы помешать чему-то смертоносному добраться до них, но все же это обнадеживало. Не так давно он напугал ее до смерти. Она знала, каким свирепым, быстрым и сильным он мог быть, поэтому было приятно осознавать, что вся эта мощь была на ее стороне, даже если это был всего лишь побочный эффект ее близости с Риллом.

Любопытному мальчику не потребовалось много времени, чтобы подкрасться к ней сбоку и, держа свой хвост, завороженно и испуганно уставиться на огонь. За ним последовал Крол, неуклюже нагнувшись, чтобы одной рукой удерживать Рилла за плечо и оттащить его назад, если мальчик подойдет слишком близко. Очевидно, он считал огонь довольно-таки серьезной угрозой, раз перестал выглядеть отстраненным и незаинтересованным, дуясь в глубине пещеры, как он обычно делал всякий раз, когда Рилл приходил поиграть с Наоми. Ей пришлось повернуться, чтобы посмотреть на него, свет костра отбрасывал мерцающие тени на грубые черты его лица. Он выглядел таким же взволнованным и заинтригованным, как и его сын. Он взглянул на Наоми и поймал ее пристальный взгляд, она улыбнулась, но он отвернулся.