Пришлось залпом проглотить полчерпака черно-зеленой комковатой смеси. Бренн с трудом подавил рвотный позыв, но через минуту сердце забилось сильно и мощно, по телу разлился жар, а кисти рук, казалось, сунули в огонь. Судя по частому дыханию и заблестевшим глазам парней, действие кифи почувствовали все. Живцы зашумели. Те, кого недавно скрючивало от страха, расправили плечи, переступая с ноги на ногу, как жеребцы. Шило с ухмылкой смотрел на жертв воздействия кифи. — Заткнулись и быстро надели тряпки под своими номерами! — кивнул он на груду уже приготовленного снаряжения.

Бренн мял старый кожаный нагрудник, жесткий от пота и соленой воды. Спереди на нем были выдавлены большие цифры — номер, по которому зрители ориентировались при заключении пари.

— Разве это защита, — разочарованно протянул Микко, надевая свой доспех, — хоть бы горжет какой-никакой был, чтоб шею и горло прикрыть, а так… хрень полная…

— Ну, да, — рассеянно кивнул Бренн, — давай, пряжки застегну, — он стянул на спине Микко ремни нагрудника.

— А это что за хусрова хреновина? — коверкая слова, пробубнил желтокожий Инг, с пренебрежением держа на одном пальце связку ремешков.

— А ты догадайся, — хмыкнул Гайр, ловко распутывая ремни, — это самая важная штука в защитной амуниции мужика, — живцам-девкам такую ценную вещь не выдают…

Хреновиной оказался кожаный набедренник-гульфик для защиты гениталий. Гайр надел пояс, ловко пропустил один ремень между ног и ягодиц и закрепил сзади на поясе. Бренн с раздражением смотрел на нововведение в амуниции живцов — он отлично помнил, что раньше, когда они с Дуги смотрели бои в Казаросса, ничего подобного не было. Бедра парней спереди и сзади закрывали широкие кожаные пояса-фартуки с разрезами…

— Инг прав — в этих гребаных начленниках, да еще и с длинной волоснёй, мы выглядим как хусры или как сучьи жопы, — скривился Коста, — с голыми задами напоказ.

— Привыкайте! — Яппар с удовлетворением разглядывал униженных порхов. — И помните, ублюдки, — тех, кто обгадится от страха и начнет жаться к защитной сетке, ожидает именно такая забавная участь. Я думаю, почтенная публика придет в восторг, когда в голые зады трусливых живцов вопьются зубы морских гадов и…

— И потому не стоит забывать еще и про этот довесок к амуниции, — оборвал его шагнувший в дверь Джерг Риган, ткнув пальцем в гору перчаток-каэсту. — Чтоб ладонь не скользила, когда придет нужда отодрать скользкую рыбину от родной жопы, — снизошел до объяснения сургач и сплюнул защечный джаккайский табак. — Да не тряситесь, как целки в Веселом дому, блевать тянет, на вас глядя…

На дрессировках каэсту никогда не использовали, и сначала Бренн решил, что перчатка лишь помешает сжимать пальцы и крутить в кисти оружие. Поколебавшись, он все же натянул потертую каэсту из тонкой кожи с вырезами на костяшках и оставляющую открытыми на пальцах две фаланги. Подбитая со стороны ладони акульей кожей, перчатка, села плотно, но кулак, благодаря вырезам, сжался легко.

Взять боевое оружие им позволили лишь за несколько минут до начала Игры. Накануне, поразмыслив и выслушав десятки мнений сотоварищей, Бренн решил взять среднего размера кхору с изогнутым, расширявшимся на конце клинком, где была сосредоточена основная тяжесть. И это позволяло наносить мощные, быстрые рубящие удары, прилагая меньше усилий. Он покрутил кистью, привыкая к размеру кхоры — она была меньше, но немного тяжелее, чем тренировочная.

— В цепь! — скомандовал Яппар, и живцы, подхватывая кулачные щиты, вставали друг за другом, раздраженно отбрасывая длинные волосы с лица, которые лезли в глаза и рот. — Оружие в пол, глаза в пол, жопами ко мне и не двигаться!

Живцы послушно опустили мечи острием вниз и замерли под нацеленными на них алебардами угрюмых стражников.

По крутой лестнице Дуги поднимался на «балкон» — верхний ярус под самым навесом, прикрывающим зрителей, как от палящего летнего солнца, так и от зимних ливней. Вокруг толпились мелкие ремесленники и мастеровые, лавочники и портовые грузчики, школяры, солдаты, стражники и мореходы, кухарки, служанки и прочие, кто за небольшие деньги позволял себе подобное развлечение хотя бы раз в месяц. И, конечно, всех простолюдинов грела возможность хотя бы часок-другой поприсутствовать недалеко от высшей городской знати, а если повезет, — то и увидеть и рассмотреть членов королевской семьи, для которых была выделена отдельная ложа. Именно там время от времени появлялся на представлениях Белый Принц в окружении свиты из молодых ноблесс обоего пола.

Места в Казаросса расположены рядами на нескольких ярусах. Каждый предназначен для определенного сословия. Нобили Розстейнар, жрецы высших рангов, профессура Лаарской Академии, главы ремесленных и производственных цехов, а также богатейшие семьи Нижнего города занимали первый ярус, где кресла имели удобные спинки и подлокотники. К своим местам гостей благородной крови провожали служители в форме.

Трибуны второго яруса заполняли представители мелкой провинциальной знати, низшее жречество, обеспеченные горожане, торговцы, известные димеды и врачеватели, офицеры Королевской гвардии и Службы правопорядка, хозяева крупных гостевых домов. Зрители первого и второго ярусов чаще всего пользовались подъемниками, чтобы не утомлять ноги. На трибунах третьего яруса обычно собирались рядовые скорпы, купеческие семьи, небогатые студиозы, аптекари, мелкие торговцы и служители храмов. Причем, каменные скамьи третьего яруса поднимались достаточно круто, что позволяло лучше разглядеть происходящее в Аквариуме. А вот с балкона, где простолюдины смотрели представление стоя, обзор был намного хуже.

Дуги толкали грудастые прачки и торговки, наслаждаясь грубым вниманием матросов, которые то и дело прижимались к раскрасневшимся женщинам. Шло азартное обсуждение достоинств изгибающихся на мостках танцовщиц, пахло крепким дешевым табаком, крепким потом, синюхой и жареной рыбой. Иногда с первых трибун сюда доносились густые сладкие ароматы духов благородных дам и пряных масел жрецов. Вдоль рядов на первых ярусах сновали молодые порхи, предлагая знатным гостям фрукты, замороженные крема, пирожные, напитки и вино. Разносчики, толкающиеся в проходах и на широких лестницах, продавали печеные орехи, эль и сладости, дешевые бумажные веера и воздушные шары.