— Передай, что я по ней скучал.

— Это уже невозможно.

Мотаю головой и пытаюсь вырываться, но пальцы Ярослава крепко смыкаются на моей челюсти и не дают этого сделать. Я застываю, не двигаюсь. Лишь шумно дышу и слышу громкие удары собственного сердца.

— Ты же понимаешь, что дальше тебе придётся общаться со мной, а мне с тобой, — говорит спокойно, но убедительно Яр. — Хочешь ты этого или нет.

Он наклоняется ниже. Между нашими губами расстояние чуть больше десяти сантиметров. В ушах звенит, низ живота сводит от желания. В ноздри проникает приятное мятное дыхание с кофейными нотками.

— Ты меня сегодня по стенке размазала, Соня. Мне стоило нечеловеческих усилий взять себя в руки. И тогда, и сейчас.

— Собирался расквитаться со мной, Жаров?

— Как минимум отшлёпать по заднице.

Наши взгляды встречаются. Совершаем вдох-выдох. Синхронно. Не смотрим, а молча и безжалостно убиваем друг друга. Словами. Глазами. Поступками.

— Полтора года я делала всё, чтобы наша дочь купалась в любви и обожании. Она счастливый ребёнок, честное слово.

— На меня похожа.

— Я знаю. И это нечестно.

Яр усмехается, послабляет хватку. Я опускаю взгляд и смотрю себе под ноги.

— Она не полюбит тебя по щелчку пальцев, — проговариваю негромко.

— Это я уже понял. Но мы попробуем.

— Яр, я хочу домой. К дочери, — признаюсь откровенно.

На челюстях Ярослава играют желваки. Видно, он до сих пор никак не может привыкнуть, что Вера есть в моей и, тем более, его жизни. Это сложно, не спорю.

Время позднее, после моего спонтанного побега мы, как цивилизованные люди, вернулись за стол и попытались найти контакт. Потому что так нужно. Ни к чему хорошему не приведёт ситуация, если, воспитывая дочь, мы с Яром будем врагами.

Сначала общение шло с натяжкой, потом я разговорилась.

К еде почти не притронулась, зато немного поведала Яру о Булке. Самое основное: с каким весом и ростом родилась, какого числа и месяца и как проходила беременность. Как восстанавливалась, какие были сложности с работой. О последнем пункте я могла рассказать много интересных историй, потому что порой одна невинная игра в теннис напоминала целый квест с грудным ребёнком.

Спустя два месяца после родов я вновь скакала по корту, стараясь не подвести ни свою дочь, ни тренера. У Анны были на меня большие-большие планы. Возможно, именно поэтому мы в конце концов распрощались — не сошлись взглядами. Тренер всё мечтала, что я стану активнее сниматься в рекламе и буду задействовать при этом Веру. Это же так круто! Молодая теннисистка-мать и её крошечная дочь. Но у меня было другое мнение на этот счёт. Ребёнок — это святое. Его нужно холить и лелеять. И ни в коем случае не эксплуатировать в столь раннем возрасте.

Яр молча и внимательно слушал. Понятия не имею, насколько ему было интересно знать о том, как во время игры у меня протекло молоко, но он слегка улыбался. Расслабленный, спокойный. Не такой буйный, каким был полчаса назад, когда мы выкатывали друг другу претензии. Они ведь ничего не изменят. Было и прошло. Сходиться мы всё равно никогда не планируем.

— Хорошо. Поехали, отвезу, — соглашается Жаров.

Он достает бумажник и расплачивается за нетронутый ужин. От души благодарит улыбчивую официантку, а затем едва уловимо касается ладонью моей поясницы, подталкивая немного вперёд. Кожу слегка покалывает, хотя жест совершенно недвусмысленный.

Оказавшись в машине, я пристёгиваю ремень безопасности и смотрю на время. Самые бесконечно-долгие сутки в моей жизни.

— Когда я могу увидеть Веру? — интересуется Яр, плавно трогая с места.

Моё приподнятое настроение мигом летит в тартарары. Сердце сжимается, в голове срабатывают тревожные звоночки. Одно дело знать, что когда-то там я ближе познакомлю Веру с её отцом… И совсем другое, когда он уже настаивает на этом.

— Давай на следующей неделе, — предлагаю, кусая губы от волнения. — У нас с дочерью начинается совместный курс массажа. Затем нужно встать на учёт в поликлинику и заняться обустройством нашей квартиры.

— Мне подходит завтрашний день, — перебивает Жаров.

Я впиваюсь ногтями в ладони. Максимально сильно, оставляя на них отчётливые полумесяцы.

— Ты же понимаешь, что Вера маленькая и я не смогу отпускать её одну, — как можно доступнее объясняю Жарову. — Возможно, позже, но не сейчас. Вот только пусть она вырастет и начнёт говорить…

— Я понимаю. Поэтому хочу начать знакомство как можно скорее. Не на следующей неделе.

— Завтра говоришь? — переспрашиваю задумчиво.

Я безумно стараюсь вести себя спокойно, но саму разрывает на части. Не могу поверить, что всё случится совсем скоро. Встречи, знакомство, первый контакт и прогулки. Привыкание, симпатия и любовь. Вера к нему потянется, потому что при всех своих негативных качествах и мудачестве по отношению ко мне, Яр хороший. И если он постарается, то станет отличным отцом.