Словно бы дрогнуло что-то в глазах великого князя.

–  Спасибо, рязанская земля. От Москвы спасибо…

Еще отряд на особицу - сотни полторы крепких, по-городскому одетых ратников, хорошо вооруженных, со смелыми взглядами.

–  А вы чьи?

Стоящий впереди седовласый воин ответил:

–  Новгородский старшина Иван Васильев с сыном да охотниками - Фомой Крестным, Дмитрием Завережским, Михайлой Пановляевым, Юрием Хромым и другими товарищами. Еще ушкуйник Жила с ватагой к нам пристал. Пришли на твой зов, государь.

–  И тебе спасибо, Великий Новгород. Прислал-таки орлов своих, вопреки толстосумам.

Порадовало Димитрия, что нашлись в большом полку и тверичи, и нижегородцы, и люди с литовских окраин. Пришли - не побоялись навлечь немилость своих господ. А в войске каждый дорог.

Перед тысячей Ильи Пахомыча государь снял шлем.

–  Дай, Илья, поцелую тебя. Такой отряд готов на княжескую службу принять хоть ныне. Мужик ты покладистый, не думал, что сумеешь тысячную рать так взять в руки.

Польщенный боярин широко улыбнулся:

–  То не я один, государь, постарался. Спасибо моим помощникам, - и указал на Фрола, Таршилу, других сотских и десятских.

Димитрий обнял старого воина, увидел слезу на его глазах, укорил:

–  Ну-ну, Таршила! Разве такому рубаке пристала сырость? А Иван твой, считай, ныне впереди нас: тот десяток ворогов, что положил он на Пьяне-реке, уж не станет в Мамаево войско.

–  От радости я, государь. Довелось тебя увидать, доведется еще послужить тебе.

–  А ты не переставал служить мне, Таршила, по ним вижу.
– Князь кивнул на звонцовских ратников, задержал взгляд на могучем Гриде и огненно-рыжем Алешке.

Боброк проверял закал топоров и сулиц, взял у Юрка чекан, соединяющий в себе боевой топорик и молот, коротким ударом разрубил поданную отроком стальную пластину, спросил:

–  Чья работа?

–  Его, - боярин Илья указал на Гридю.
– Мой, звонцовский.

–  После похода, боярин, привезешь его в Москву со всем семейством, поселим в кузнецком ряду. В Звонцы подыщи другого мастера, - так сказал, словно не сомневался, что и хозяин, и кузнец его непременно вернутся с битвы.
– Бренк, взял бы ты на замету, это ведь по твоей части. А тебе, мастер, спасибо. Задержишься в Коломне с другими кузнецами и бронниками на три дня, кое-какое оружье подладите. Догоните нас на конях. Теперь же ступай к кузням.

Гридя густо закашлялся, смущенно пробормотал:

–  Да ить я што?.. Сына б со мной, молотобойца?.. Можно ль?

–  Можно, - Боброк улыбнулся.
– Научи его своему делу.

–  Государь! Батяня!
– умоляюще заговорил Николка, испугавшись, что его могут оставить в Коломне.
– Пусть дядя Роман пойдет, он не хуже мово кует. А ходить ему тяжко, хромой же…

–  Хромой!
– удивился Боброк, разглядывая насупленного мужика, опирающегося на копье.
– И ты на битву собрался?

–  Ничего, государь, руки при мне, устою.

–  Э, нет, на одной ноге против татарина не устоишь. На коне держишься, конь есть?

–  Конем и спасаюсь.

–  Скажи начальнику конной тысячи, чтоб он тебя зачислил. Кого кузнецу брать в помощники, он сам решит…

Димитрий Иванович уже прошел к муромчанам. Осматривая конных ратников, вдруг вспомнил свое, спросил, улыбнувшись:

–  А что, мужики, не найдется ли у вас бурого жеребеночка, муромского? Васька мой просил.

–  Государь! Вернемся из похода, мы ему из самого села Карачарова пришлем точь-в-точь как у Ильи Муромца был. Пусть твой сынок растет богатырем не хуже отца.

К окольничим князя подошел новый коломенский градоначальник, чем-то взволнованный. Димитрий закончил смотр отряда, спросил, в чем дело. Боярин сообщил: в городе высокий посол от Мамая, ждет государя в детинце.

–  Подождет, - отрывисто бросил Димитрий, однако ускорил объезд полков: посол от врага в такой чес - не шутка. Осмотрев свой полк, сведенный с полком Владимира, поворотил коня к середине рати. Впервые за последние недели потаенная тревога не плескалась в глазах московского князя, спокойный блеск их напоминал блеск вороненой стали.

–  Счесть надо ратников русских. Родина должна знать, сколько их было.

–  Считаем, государь, - ответил Бренк.

–  Конной силы столько и не ждал.

–  Можно спешить иные тысячи, - сказал Боброк.
– Наши конники и пешими драться горазды - тому учили.

–  Мало пешей рати, - повторил Димитрий.

–  От Вельяминова гонец прибыл, - сообщил Бренк.
– Десять тысяч ведет он пешцев.

–  Точно ли так?

–  А зачем нам выдумывать? Натужилась земля Московская - экую силищу родила!