Шрифт:
Впрочем, меня это никак не волновало, когда я протиснулась еще вперед, отыскав всего одно место, где можно было ступать по полу и не оглохнуть от стонов, криков и шлепков тел друг о друга, чтобы закрыть глаза и сделать один глубокий вдох.
Я надеялась, что моя кровь истинного зверя послужит мне верную службу!
И так же сильно боялась отыскать его здесь…
Напрягая все фибры и выкручивая остроту собственных ощущений на полную, до ломоты в висках, я прислушивалась к себе, к этому месту, пытаясь абстрагироваться от звуков и мерзких запахов, которые отчего-то не вызывали во мне никакого возбуждения и уж тем более желания присоединиться к свальному греху, который творился на всех поверхностях этого места, включая стены.
Боги! Эти люди заползли бы, наверное, и на потолок ради новых ощущений, если бы только законы гравитации позволили это сделать!
Но явного присутствия Карата здесь я не ощущала.
Открыв глаза, я поморщилась, когда снова увидела то, как люди заползали друг на друга, порой даже не интересуясь, был ли под ними мужчина или женщина, и запрыгнула на один из диванов, не жалея тех, на кого встала, чтобы быстро и цепко окинуть взглядом всё пространство клуба.
Если бы Карат был здесь, то пройти мимо него не получилось бы.
Он слишком сильно выделялся среди людей своими габаритами и красотой тела.
И кажется, можно было выдохнуть с облегчением и скорее ехать домой, пока мою пропажу не успели заметить, если бы я неожиданно не вспомнила, как оказалась здесь впервые и что Райли говорил что-то о специальных комнатах для специальных клиентов, где и должен был оказаться мистер Робстон.
Сердце ойкнуло болезненно и неприятно.
Разве получивший специальное приглашение Карат не был специальным клиентом этого места?
Я без труда нашла тот самый коридор, откуда шел Райли и где нас едва не обнаружили не за самым из приличных занятий, двинувшись быстро по нему, и скоро поняла, что сделала это не зря, потому что вибрации секса, только затихшие за моей спиной в главном зале, ожили снова, но уже где-то впереди.
Длинный коридор с неоновым светом раздражил и без того мою пошатнувшуюся психику, когда ярость накрыла меня с головой настолько сильно, что в первую секунду я задохнулась и зарычала.
Карат был здесь!
Как я поняла?
По аромату его сигарет, который сложно было забыть!
Едва ли их мог курить кто-то еще, черт подери!
Я не помнила, как бежала по коридору, ведомая только этим запахом, зная, что мое чутье не подведет меня, и распахивая одну из дверей, даже не понимая сразу, что, оказывается, она была закрыта, и следом за треском на пол упал выдранный замок.
— Привет, детка.
Твою мать!
Я зарычала зверем, совершенно не думая о том, что в этой чертовой комнате, помимо самого Карата, были еще люди!
Вернее, девушки!
Три!
Они танцевали перед МОИМ, ЧЕРТ ПОБЕРИ, МУЖЧИНОЙ совершенно обнаженными, пытаясь соблазнить его и находясь на грани такого возбуждения, что, кажется, были готовы облизать его всего с ног до головы!
Или уже сделали это?!
Это была последняя капля, где мой рассудок испарился с шипением, выпуская наружу всю мою огненную кровь, которая выплескивалась черной лавой, сжигая на своем пути совершенно всё и всех!
Начиная с этих мымр, которые позволили себе даже просто находиться в одном помещении с Каратом!
— Какого хрена?! — только и успела взвизгнуть белобрысая, когда я одним рывком стащила ее со стола прямо за волосы, вышвырнув в открытую дверь с такой силой, что та ударилась о противоположную стену, истерично закричав и харкая кровью, оттого что ее нос был сломан, а пара зубов выбита по чистой случайности.
Видя участь своей подруги, вторая девушка оказалась на удивление прыткой, попытавшись сама на меня наброситься, решив, что ей поможет полет с низкого столика, благодаря чему она была немного выше меня, стоящей босиком на полу.
— Ты кто, мать твою, такая?!
— ЕГО ПАРА! — рявкнула я так, что эхо моего рычащего голоса отразилось даже в коридоре, отбивая руки второй девушки и скручивая ее, чтобы пинком отправить к скулящей от боли подруге с новым истеричным воплем, потому что эта умудрилась пробороздить лицом пол, шарахнувшись головой о ту же противоположную стену.
— Ради бога, не надо! — взмолилась оставшаяся пока еще целой последняя девушка, которая отчего-то была пристегнута наручниками к какой-то трубе сбоку, дрожа от ужаса и тихо плача. — Я не хотела быть с ними! Клянусь!