Я собиралась с ним расстаться. Из-за Гейдена, который каждую пару садится рядом со мной и молча давит своим присутствием. Живое напоминание о моём прошлом. И мне вроде как должно быть стыдно, и должно мучить чувство вины за то, что я поимела его на деньги, а не он поимел меня. Только ничего подобного я не чувствую. Угрызения совести спят мертвецким сном.

— Ты говорил, там будут друзья твоих родителей? Может, там и Вика будет?

— Конечно. И она, и Мир. Не заскучаешь, малыш. Все свои.

Волоски на руках привстают, и я незаметными движениями растираю кожу.

— Гейден тоже будет?

— Ага. Его предки по соседству живут. Ты бледная какая-то, малыш. Хватит нервничать, ты очень красивая. Мои родаки будут в шоке, — довольно улыбается Саша и, откинувшись на подголовник, вдавливает педаль газа в пол.

По моей просьбе Соколов тормозит у цветочного, и я забираю свой заказ. С пустыми руками к его родителям идти не хотелось, несмотря на то что Саша уверял — им ничего не нужно. У них всё есть: от серебряных столовых приборов до гигиенического душа в каждой уборной. Эти люди не нуждаются в подарках.

Им, может, и не нужно, но я чувствую себя увереннее, оплачивая огромную белоснежную корзину изысканных цветов из своего кармана.

Мне необходимо понравиться его матери и отцу. И я собираюсь приложить для этого все усилия. Включу всё своё обаяние и остроумие или, наоборот, буду кроткой и незаметной как мышка. Сделаю так, как того потребуют обстоятельства. Притворюсь кем угодно.

Я влюблена в их сына. Они должны поверить в эту ложь.

Похвалю прическу его матери, отмечу их стильный дом и смущённо улыбнусь Соколову-старшему. Вручу корзину с цветами. Как приличная девушка из благопристойной семьи. И плевать на Мирона Гейдена, знающего часть моих грязных секретов.

Он не сможет испортить вечер, который я так ждала. Не сможет, и точка.

Ведь так?

Руки трясутся совсем не от тяжести цветов.

Чёртов Мирон! Везде он…

Может, проще ему отдаться? Забери он своё, оставил бы меня в покое? Исчез из универа, из Сашиных близких друзей и из моей, почти ставшей реальной, такой, как я мечтала, жизни?

Я знаю ответ на этот вопрос. Нет.

Он хочет мести. И одного секса ему будет недостаточно.

— Приехали, — торжественно объявляет Саша.

«Майбах» мягко тормозит у высокого каменного забора. За своими мыслями не заметила, как мы проехали охранный пост, отделяющий элитный коттеджный поселок от обычных частных домов. Это не та дача, на которой мы совсем недавно отдыхали. Ещё один дом.

Сколько у этих людей денег? Страшно представить…

— Нравится?

— Симпатично, — произношу, оглядываясь по сторонам.

Мы всё ещё находимся в черте города, но это место удалено от центра. Здесь нет пёстрых вывесок магазинов, переполненных мусором урн и собачьих фекалий. Пахнет лесом, свежесподстриженной травой и роскошью.

— Маме понравился этот район, и отец выкупил его под застройку. Здесь живут только свои. Поэтому на празднике никого лишнего не будет, тихие соседские посиделки, — хохочет Саша.

— Угу.

Дома, которые стоят на участках за заборами, похожи на замки. Такие же огромные и безвкусные. Только несколько выбиваются из антуража своей современной постройкой. Впиваюсь взглядом в дом напротив. На его подъездной дорожке стоит чёрная спортивная машина. Марка мне неизвестна.

Под ложечкой начинает посасывать, и вовсе не от голода.

Мирон обожает скорость и машины. И я готова поспорить на всю свою зарплату — этот дом принадлежит его семье.

За нашими спинами шумят вековые сосны, и я ежусь от холодного порыва ветра. Платье тонкое и совсем не согревает, по голым ногам ползут мурашки. Оглядываюсь исподлобья и быстро облизываю губы.

Я смелая. Хитрая. Изворотливая. Красивая и неглупая.

Мне нечего бояться кучки толстосумов.

— Идём в дом? Я замерзла.

— Конечно, малыш.

Саша подхватывает с капота корзину с цветами и, опустив руку мне на талию, ведёт в сторону крыльца.

Из дома четы Соколовых доносится приятная музыка, звон бокалов и шелест приглушённых разговоров. Переступив порог, на секунду слепну от богатой обстановки, обилия света и взглядов нескольких десятков человек.

— Соседские посиделки? — шепчу потрясённо, разглядывая обстановку.

Саша довольно улыбается. Ему нравится козырять деньгами своих предков и нравится эффект, который на меня производит их богатство.

— Может быть, я немного преуменьшил размах праздника, чтобы ты не нервничала?