Он проспал долго, до вечера. Вечером чуть приоткрыл глаза, посмотрел на меня и заснул.

– Тебе следовало сказать мне.

Маг не спорил, он вообще молчал. Я думала, что разговор не состоится, как и вчера, когда он, проснувшись, выпил воды и снова заснул. После того, как он попал в больницу, он словно бы не поправлялся, а наоборот. Щёки ввалились, скулы проступили, глаза, когда он просыпался, царапали ещё больней, чем прежде, и он заметно ослаб, затруднялся даже повернуться на бок, так и лежал на спине.

– Мне было важнее, чтобы к нему хорошо относились.

Маг упрямо замолчал. Я чувствовала, что его горло пересохло, но сегодня он неожиданно категорически отказался от воды.

– Хорошо относились? – удивилась я. – Важнее?

– Ты не понимаешь! – распылился Маг, морщась. – Я растил его, – его повело, глаза помутились, – кто-то должен был любить его, хоть кто-то…

Сознание отказало ему. Я поспешно поймала Мага под плечи и уложила на подушку. Будь он смертен, я бы уже свела его в могилу.

Когда Маг очнулся через четыре с лишним часа, я не посмела продолжать разговор. Меня совсем не радовало, что я нашла в его броне слабое место, тем более что оно только подтверждало его силу. Свет слабо струился от одной лампы, смещённой для врачебного удобства к голове пациента. Лампочка была старой, не энергосберегающей, поэтому светила ровно и тепло, пусть и не мощно.

Маг чуть отдышался через открытый рот и заговорил, как будто не было паузы. Может, для него её не было?

– Если бы никто не вмешался… – он всё-таки не стал уточнять, что «если бы ты не вмешалась», – всё было бы в порядке.

– Ты не смог бы вечно держать его взаперти и скрывать его сущность! – не удержалась я. – Единственным путём было учить его управлять своей силой, а ты только препятствовал этому!

– Это было единственное решение, которое я смог найти.

– Он не учился управлять своей силой, ты не мог не понимать насколько это чревато! Хотя бы чисто психологически – он не реализовывал свою энергию! И вышло… что вышло! Ты хотел лишить его сокровенных прав и вызвал недоверие!

– Владение тобой он считал своим сокровенным правом…

– Ты не думал, что тому, что проснулось с его появлением, нужна сильная рука?

– Это была проблема.

– Это всё, что ты можешь сказать?

Он повернулся ко мне:

– А у него получилось быть сильной рукой?

– Да! – убеждённо ответила я. – Брат он отвратительный, но остальные твари при нём шёлковые.

– Остальные твари? – переспросил Маг.

Я не стала исправляться. Именно в таком русле двигались мои мысли. Кто ещё бы стал забивать в своего спасителя гвозди на больничной койке. Неблагодарная тварь.

– Тогда, наверное, я ошибся, – неожиданно смиренно признал Маг. – Думаешь, было так просто?

Нет. Я не думала, что пока Венька рос и взрослел, всё выглядело так просто. Думаю, рядом с ним и с ним самим всегда творилась такая чертовщина, что никто и ни за что не разобрался бы. Разве что Маг, если бы не был занят какими-то ещё делами.

Я заставила себя замолчать. Он выглядел утомлённым, отказывался от еды и воды. При всём желании, лучше отложить остальные вопросы до следующего раза. Маг посмотрел на меня с подозрением, убедился, что я не формулирую очередной вопрос, и закрыл глаза потемневшими веками.

Большую часть времени провожу развалившись на грешном стуле. Тело помнит каждую плоскость, ноет. Не выхожу гулять на улицу и в коридор – боюсь Маг проснётся, когда меня не будет рядом. В палате не хожу, чтобы не разбудить его. Ёрзаю, беззвучно вздыхаю. Он спит. Без удовольствия, будто просто убивает время. С профессионализмом киллера. Мне от времени никуда не деться, переношу его с широко раскрытыми глазами и утомлённой неудобным сидением спиной.

Маг проснулся через несколько часов. Время не имело значения, и я за ним не следила. Какая разница четыре или пять, или три часа он спал, если он проснулся таким же неподвижным и серым от непрошедшей усталости. Какая-то не та усталость на него нашла, ничто её не брало. Маг не смотрел в мою сторону. Но меня распирало. Я не могла заткнуть ажиотаж и на успехе предыдущего разговора затеяла сиквел:

– Виноват вампир, который на тебя напал в детстве…

– Что? – он смотрит куда-то в сторону, руки сложены вместе на животе поверх одеяла.

– Думаю, из-за него ты не доверяешь Вениамину… и людям вообще.

Он вздохнул, вперив свёрла глаз в ничем не повинную точку впереди.

– Я не доверяю людям, потому что в пять лет моя тётка продала меня вампиру.

Замираю, от неловкости забывая извиниться. Вовремя разбередила рану, ничего не скажешь, постаралась быть корректной и чуткой.