– Одно дело, когда кто-то пытается отобрать сумочку на улице, и совсем другое, когда нападает кто-то знакомый, – пояснила свою мысль мама.

– А, – понятливо протянула я, – нет, я думала, что знаю этого парня.

Мама молча ждала продолжения.

– Я считала его настоящим другом, но он на меня напал.

Думаю, она всё поняла, хотя я бы предпочла, чтобы она поняла меньше.

– А как этот… Тимур там оказался?

– Похоже, он с самого начала заподозрил худшее…

– И оказался прав, – с каким-то торжеством заключила мама. – Заканчивай и иди спать. Завтра сменим бельё и поставим стирку. Ванную уже не успеваем привести в порядок. Придётся обойтись.

Она ушла, зевая, в свою комнату и погасила свет. В темноте я бесшумно закончила уборку, мыслью наводя безупречный порядок в ванной. Всё, начиная от кафеля на стенах и заканчивая полотенцем на крючке, дышало чистотой и порошковым ароматизатором.

Я подержала руки под холодной водой и вернулась в комнату. Усталость копилась, собиралась на шее, пригибала голову, опускала плечи, спину ломило, будь здоров. Я сдвинула лежащий параллельно кровати матрас ногой, образуя острый угол. Маг не отклонился от первоначального положения. Я посмотрела на тоскливый полосатый матрас и решила сходить за постельным бельём. Маг не оправится за сутки, так что же мне всё это время жаться в клубок на посеревшем от времени матрасе, кажется, когда-то прихваченном папкой из железнодорожного вагона?

Выудила из шкафа в прихожей первый попавшийся комплект, юркнула обратно в комнату, спеленала матрас в цветастую простынь, сходила за подушкой и одеялом. Маг спал. Я села на своей постели, внимательно его оглядывая. С хрустальной ясностью открылась простая и неопровержимая истина – не засну, как бы мне того ни хотелось. Я вскочила на ноги и подняла Мага воздухом. Голова с закрытыми глазами поникла бессильно, подвёрнутые, наверняка, затёкшие руки повисли расслаблено. Я забралась на кровать и стянула с него тонкую куртку, которую не так давно купила, руководствуясь лишь принципом экономии. Подумав, расстегнула и вытащила из брюк ремень. Ремень был одной из немногих вещей, которые удалось сохранить, коготь только слегка зацепил его, сделав надрез по верхнему краю. Вещи я сложила на пустой письменный стол. Потом сдёрнула покрывало с кровати и опустила левитирующего Мага на пахнущую забвением постель. Повернула его на спину, устроив довольно высоко на подушке, чтобы ноги поместились. Он не проснулся.

Тогда я переоделась в толстовку и цветастые брюки, которые носила тем летним днём, когда дала о себе знать, легла под одеяло и мгновенно заснула.

Проснулась довольно рано. На окнах висели плотные шторы, только сквозь щель проникал никакой не утренний свет. За окном стоял сонный январь, вставать по утрам не хотелось. Маг открыл тёмные, как январское утро, ввалившиеся глаза и посмотрел на меня, барахтающуюся в слишком просторном пододеяльнике.

– Доброе утро? – спросила я.

Он промолчал.

– Маленькая комната, – его губы разлепились с некоторым трудом.

Я приподнялась и подала ему воды. Спросонья ещё удавалось напоить, потом с переменным успехом. Вода появилась в моей руке в воздушной плошке. Он не отказался, без паузы выпил и поморщился, я вскинула брови, задавая немой вопрос – чем не угодила, но он приложил руку к боку под сердцем, и вопрос был снят.

– Ты спала на полу? – кривясь, спросил он.

– Ничего, здесь гораздо комфортнее, чем на костяной кровати или на стуле в больнице.

Маг откинул голову, показывая кадык, закрыл глаза, как будто утомление не рассеялось за ночь. Мне его сон казался хорошим восстанавливающим сном, он спал так крепко, дышал ровно – воздух равными порциями вылетал из носа. Его лицо в темноте зимнего утра выглядело землисто и понуро, щёки ввалились, он тихо и ровно дышал, но его дыхание скорее напоминало упражнение, чем естественный показатель здоровья.

– Останешься сегодня в постели? – чувствуя неловкость, осведомилась я.

Он приоткрыл глаза, посмотрел на меня сквозь едва различимые щёлки.

– Если бы Венька меня не порезал, уже можно было бы вернуться, – он вздохнул. – Какая маленькая комната. Я уже забыл, что они бывают такими.

Рано осиротевший, ребёнком поселившийся в столичном дворце Маг шире раскрыл глаза и огляделся:

– Хорошо, что вещей немного, а то она казалась бы ещё меньше.

Я хмыкнула. Конечно, он не мог знать, как моя комната пришла в такое состояние. В его глазах отразилось удивление, но он не стал расспрашивать. Вместо этого я решила задать по-новому заинтересовавший меня вопрос.

– Ты смог побороть заражение от когтей… Веньки?

Не сразу удалось произнести имя. Пережитый шок иногда возвращался неожиданными яркими вспышками суеверного непреодолимого страха. На миг меня сковало им, не хотелось даже произносить имя названного брата – словно он мог почуять и подумать, что я зову его…

Маг вздохнул.

– Это не так просто, Васса…

Моё сердце упало. Я привела его в родной дом. Когда тащила Веньку – ладно, дурой была и только собой рисковала, а теперь…