— Что у вас еще устарело? — резко спросил Алик.

— Неизвестно, — кротко признал Соко.

— Черт! — буркнула Кандара и повернула обратно.

— Что делаешь? — забеспокоился Юрий.

— Перестраиваю позиции биоборгов. Если шары летают, придется изменить дистанцию, которую предстоит пробежать детям.

— Хорошо. Только осторожно.

— Да я сама осторожность!

— Ха, видел я твое досье.

Кандара вернулась на балкон и рысцой двинулась к огромному прозрачному навесу перед общественным пространством. Пчелиный рой показывал ей непрерывно вливающуюся в дыры процессию шаров. Большая часть их прямиком направлялась к торцам. До сих пор, вторгаясь в хабитаты, они рассыпались по цилиндрическому ландшафту и, только прочесав его, разворачивались к жилому сектору.

— Матерь Мария, — пробормотала Кандара. — Быстро они.

По оценке Сапаты, первый должен был достичь площади через четыре минуты. Она перевела взгляд на две фигурки в хорошеньких платьицах, замершие у бронзовой статуи фонтана. Дерьмо. Менее подходящей ребенку позы и вообразить нельзя.

— Три и четыре, — приказала она, — начинайте движение к общественному пространству. Один и два, бегите за ними, изображайте панику.

Два маленьких биоборга довольно правдоподобно помчались через площадь, держась за руки и зовя родителей.

— Кандара! — предостерег Юрий.

Пчелы уже показали ей. Передовые шары набирали скорость, от их пролета пригибались верхушки деревьев.

— Отмена! Вали оттуда на хрен!

Она развернулась, поспешила в зал питания.

— Может, еще сработает.

— К тебе движется полтора десятка этих дряней. Убирайся.

— Иду к порталу. Но посмотрим хоть, что будет с биоборгами.

— Зараза! Ладно, даю обзор.

Пока она добралась до зала, сердце трепетало, словно от разряда дефибриллятора. Четыре биоборга на площади сошлись под колоннадой: счастливое воссоединение семьи. При виде показавшихся над деревьями шаров все вскинули руки, тыча пальцами, а потом родители ухватили детей за руки и поволокли за собой. Играли так правдоподобно, что впечатлили даже Кандару.

— Может, еще успеют…

Из двух передних шаров ударили фиолетовые энергетические лучи. Биоборгов охватило пламя, одежда сгорела, тела рассыпались обугленным шлаком. Располагавшиеся в брюшной полости батарейки взорвались, разбросав остатки тел.

— Банк лопнул, — объявил Алик.

— Уходи! — крикнул Юрий. — Запускаю камикадзе. Ты, может, и выживешь, а их это заставит отступить.

Кандара не медлила. Она ринулась к задней двери, проломила ее броней. В четырех километрах над ее головой открылись шесть маленьких МГД-камер, снятых техниками с промышленной станции Макдивитта и установленных на оси веретена. В хабитат прорвалась плазма прямо из солнечной короны. Камеры перепрограммировали так, чтобы вместо узких копий, которые бы пробили торец насквозь, они давали широкие потоки, пылающей волной окатившие внутренность цилиндра. Ударившись в противоположный торец, волна отхлынула. За секунды выгорела вся растительность, атмосферное давление резко подскочило, смерчами взметнув перегретый газ к отверстиям в оболочке и сквозь них, на пробившие эти дыры корабли. Плазма была не только горячей, но и невероятно насыщенной электричеством. Цилиндр пронизали могучие молнии, они хлестали во все стороны — атмосфера силилась восстановить равновесие. Шары, застигнутые на открытом месте, разбросало, их поверхность мгновенно стала серебряной — попытка отразить избыток энергии. Десятки шаров, попав под жестокие удары молний, взрывались и опадали россыпью электрических искр. Миллион окон жилого сектора превратился в оплавленные пробоины. Искры влетали в большие нарядные комнаты, поджигая мебель и ткани. Молнии били в просветы, обдирали горящие стены до каркаса.

Энергетическая буря убила МГД-камеры у основания веретена, разрушила питавшие их маленькие порталы, и плазменные потоки прервались. С их включения прошло ровно девять секунд. Но этого хватило, чтобы превратить в ничто внутренность хабитата.

Мир Кандары из полутемной пещеры теней обратился в чистое белое сияние — сенсоры скафандра пытались как–то интерпретировать фотонный шквал. Контактные линзы наполовину заполнились алыми предупреждающими иконками — ионизированная атмосфера била по броне. Но ее скафандр выдерживал даже такой устрашающий напор — во всяком случае, согласно расчету, сделанному, когда они планировали самый неблагоприятный сценарий.

Сапата очертила высмотренный в сети проход, показала дорогу. Дым и искры, как в пасти дракона, ручейки расплавленного металла на стенах, по полу. Гейзеры перенасыщенной зарядами атмосферы бушевали вокруг скафандра.

— Не задерживайся, — приказал Юрий. — Хорошо идешь. Мы тебя ждем.

Три дрона в общественном пространстве остались живы: падение смяло и оплавило им крылышки, но часть боевых систем функционировала. Их датчики показали, как рассыпается толстый хрустальный навес — в него врезалась сфера квинты. Шар завис в двадцати метрах над тлеющим полом, на который валились, взметая угли, балконы и лестницы. Заряженные статическим электричеством частицы плясали на кончиках тонких молний, наполняя зал каскадами яростных электронов. Серебряная сфера твердо держалась в центре этого катаклизма, пылая отраженным светом, как рождественское украшение самого дьявола.

— Мария! — оторопело выдавила Кандара. — Ничего себе шутки.

Дверь впереди вспучилась и оплавилась прежде, чем она снесла створку. И выругалась, услышав, как молнии рвут скафандр — с тем же звуком когти тираннозавра, должно быть, дробили панцирь добычи.

— Беги! — взмолился Алик.

Шар по плавной дуге сдвинулся к полу погибающего зала питания. И стал пробиваться вперед, увлекая сквозь горящий воздух вихри молний.

Следующую дверь Кандара раздробила из гауссового ружья. Электроморфические мускулы снесли огненные обломки, придав ей скорость, какой ни за что не достигло бы тело из плоти и крови. Она так стремительно прошла поворот, что скафандр чиркнул по просевшему углу, сбив с него горящие куски.

Сфера квинты достигла задней стены зала питания. Двери в ней уже стекли на пол угольными лужицами. Сквозь узкий коридор шар продирался, как раздувшаяся цепная пила, за ним хвостом летели куски пола, потолка, стен.

Железы Кандары нисколько не справлялись с грозившей затопить рассудок животной паникой. Она обдавала огнем гауссового ружья все сохранившиеся на пути твердые преграды — сберегала драгоценные миллисекунды, которые ушли бы на пролом. Следом в опустошительном циклоне неумолимо продвигалась по комнатам и коридорам сфера оликсов. Наверняка шар обладал оружием, способным ее уничтожить, но нет — у оликсов была другая цель. Она нужна была им живая, погребенная в собственной мутировавшей плоти, сохраняющей мозг до конца вечности, пока их дьявольский бог не восстанет, чтобы поглотить ее душу.