Петр, отставший на двадцать метров, пижонски заложив руки за спину, вел свой борд по идеальной прямой. Выбранная кожемаска придавала ему вампирскую бледность, но и с ней его клубный наряд смотрелся — первый сорт: красная рубашечка, блестящий черный галстук–шнурок, серый жилет змеиной кожи и темно–серые брючки. С наращиванием мускулатуры он не перебирал, но цивилы с Плафлейн и так чуяли в нем крутяка и послушно расступались перед гудящим бордом. Петр был представителем Легиона в верхах. У него водились знакомцы в лондонском теневом мире, обеспечивали ему контракты и услуги, выбивали Легиону приличное место среди главных семей и банд — именно в том слое, куда они так отчаянно стремились.

Свою ап–багажку Петр на альтэго не настраивал — во всяком случае, никакая экспертиза связи бы не показала, а тащилась она за ним в добрых ста пятидесяти метрах. Плаф–лейн, как многие лондонские улицы, вечно кишела поспевающим за владельцами ап–багажом, еще больше тележек неслось по центральным путям доставки, и среди них имелись не только законные. Никто их не отслеживал, да и зачем? Кому какое дело? Регулировать поток — дело Ген 8 Тьюрингов.

Ап–багажка замедлила ход, огибая особо высокое дерево, и погрузилась в густую тень под ветками. Петр включил сброс. В основании тележки открылся лючок, из него шмыгнули наружу три дрона–ползунчика. Видом они походили на карликовых поссумов: девять сантиметров в длину и сорок граммов веса, да и проворством равнялись этим грызунам. Легионский «Повелитель Принтеров» Тронд Окойн пару дней провозился с их сборкой, высаживая компоненты из экзотического и дорогостоящего сырья. Олли, хоть и сам писал код, ожививший искусственные мышцы и придавший движениям узких тел плавность живых созданий, признал, что работа мастерская. И всё ради нескольких секунд на виду — потому что дроны тут же нырнули под землю.

Крошечные ползунчики просочились в решетку на мостовой и протиснулись в трещины старинного водостока. Если человек или программа и заметили их в первые драгоценные мгновения, должны были принять за настоящих. Тай доложил, что локальные узлы наблюдения на нулевом уровне тревоги.

Ап–багажка Петра медлительно развернулась попрек дороги и заковыляла обратно, к конторе «Джулиан–Финанс».

— Двухминутная готовность, — объявил Олли. Ларс Уоллин предвкушающе оскалил зубы — точь–в–точь хищный лесной кот при виде добычи. Ларс стоял в десяти метрах левее Олли — коренастый двадцатидвухлетний парень, как всегда в подчеркивающем накачанные мышцы гимнастическом трико. Часть распиравших ткань мускулов была подлинной, остальные — работа К-клеток. Нос расплющен, костяшки обеих рук намозолены кулачными драками — Олли давно потерял им счет. Ларс провел в Легионе добрых два года, но Олли все равно было рядом с ним неспокойно. Если потрясти дерево ай–кью, с верхних ветвей не Ларс свалится, и давить агрессивность ему приходилось парой наркокапсул в день. А сейчас он уже тридцать шесть часов как завязал.

Тактический скан показал Олли движущееся навстречу ап–такси. Его вирусы увели машину у корпорации «Херер», подмявшей под себя все городские службы пассажироперевозок. Еще немножко повозившись с программами, он превратил такси в ласковую сучку Легиона. В этот вечер на нем ехали Тронд и Аднан: внутренние камеры показали сидевших рядышком парней, вольготно раскинувшихся на изогнутых креслах из кожзама, словно ребята собрались на парную свиданку. Олли, у которого позвоночник сводило от нервозности, их расслабленность не понравилась, похоже, парни сбили тревогу нарком. Правда, Тронд нарка вообще не употреблял, он даже печатных продуктов не ел, хотя сам целыми днями трудился на принтерах — а может, именно потому. Схлопотал однажды гнойную крапивницу при модификации члена и с тех пор свихнулся на веганстве, а всякую хворь лечил гомеопатией. Оделся он сегодня в джинсы и черную футболку, накинул жакет парой размеров больше нужного и напялил кожемаску с черной африканской пигментацией. Олли, припомнив, что Тронд чисто нордического происхождения, задумался, не сочтут ли это за расистскую выходку — тоже идиотская мыслишка, если знать, что они задумали. Всё нервы…

Сидевшему рядом с Трондом Аднану не было дела до неполиткорректного нового лица приятеля. Главный технарь Легиона оделся в простую белую джуббу, голову укрыл клетчатой куфией, вполне сочетавшейся с выбранной на этот вечер минималистичной маской: впалые щеки и острая бородка. Широкая посеребренная лента скрывала ему треть лица — в первую очередь глаза. Аднан решился на полную замену, и теперь металлические шары в глазницах давали ему восприятие полного спектра. Они же позволяли видеть сигналы узлов и даже фиксировать излучения, так что числовой код он читал прямо через своего альтэго Рамуса. Олли восхищался, но сам не спешил последовать его примеру. Какая–то первобытная часть души холодела от страха при мысли лишиться природных глаз.

— Приготовься, — предупредил Петр.

Олли всмотрелся в увеличенную серо–зеленую картинку с ползунчиков, вилявших по техническим тоннелям. Десятки проводов, покрытых коркой многолетней грязи и крысиных испражнений, терлись о шерстку дронов.

— Заряжай, — приказал Олли Таю. Альтэго перебросил ему желто–лиловые графики, показывающие ход загрузки вирусных программ в расположенные вдоль улицы узлы Солнета.

Большую часть кодов писал Гарет — главный умник Легиона по сетевой части, он в программах понимал больше, чем Олли, Тронд и Аднан вместе взятые. Олли не без причин подозревал, что личность ему, должно быть, прописывал Тьюринг. Сейчас Тай показал ему Гарета сидящим нога на ногу на низкой стенке рядом с намеченной конторой — совершенно не там, где полагалось по плану. По части соблюдения инструкций у Гарета было плоховато. Оставалось надеяться, что он не засидится там долго, не то его выцепят полицейские Тьюринги. О чем Гарет знал лучше всех…

Вот дерьмец!

Олли приблизил точку рандеву. Прохожих он огибал микроскопическими смещениями веса — это стало второй натурой. Он катался на ап–бордах с тех пор, как научился ходить, и с трудом сдерживался, чтобы не залетать на стены и не заскакивать с переворотами на бордюр мостовой. Легион в рейде — это вам не игрушки. Большие дяди не одобряют ребячества на работе.

Ползунчики взбирались по силовому реле с подключениями коммерческого здания, мимо которого он сейчас проплывал. Петр и Ларс догнали его у офиса «Продовольственной Клаузена» перед самым перекрестком. Впереди виднелось ап–такси, аккуратно тарахтевшее по центральной выделенной полосе Плаф–лейн.

— Еще один дом выставлен на продажу, — сообщил Тай.

— Сейчас?

Удивление Олли относилось не к дому: он, как видно, что–то напутал, задавая альтэго приоритеты. Разве сейчас время выдавать результаты поисковой программы? И тем не менее на его линзы вылезло увеличенное изображение: замечательный дом в старофранцузском стиле, с пышным садом, над обрывом, под которым сверкали на солнце волны Средиземного моря. Ступени высеченной в скале лестницы спускались в уединенную бухточку. Просили за все это семь и два миллиона ваттдолларов.