— По чему? — с удовольствием глодая копченое ребро, флегматично спросила я.

— Эээ, да не очень-то и важно. Ты ведь можешь что-то сделать? Я слышала, боевики всегда добиваются своего, им что угодно по плечу, — положив правильное личико на кулачок, добавила Ресана. Я снова чуть не поперхнулась. Это она сейчас пытается польстить или взять «на слабо»?

— А я слышала, ты лучший боевик на курсе, — ага, значит там было «на слабо».

— Слушай, Ресана, я не знаю, что ты там себе нафантазировала обо мне и наследнике, но я целиком и полностью согласна с каждым твоим словом, — ответила я, она уже хотела что-то возразить, но поняв фразу, снова смешно зависла. Я не хотела расхохотаться, но сдержаться оказалось практически невозможно, поэтому пришлось тихо похрюкать в стакан с квасом. — Не во мне дело, а в том, что он мне не интересен. Совсем. И про род, состояние… чего там еще? А, не важно, ты все сказала верно. Я не могу с ним быть. Так и зачем портить… эээ… репутацию, вступая в заведомо провальные связи?

— И что же мы можем сделать? — глядя уже заинтересованно, и словно больше не по заготовленному тексту, спросила Ресана.

— Ну, ты и так вроде самый подходящий вариант невесты, — я пожала плечами, а девушка заметно взбодрилась. — На твоем месте я бы отстала от него. Даже немножко избегала. Это подогреет интерес. Изучила бы то, чем он увлекается, даже если мне самой это не очень интересно. Просто чисто чтоб разбираться, но не врать ему, что вставать в 5 утра и бегать с препятствиями до обеда — это твое самое любимое занятие выходного дня. Не врать, не лебезить, не подлизываться. Комплименты — только по делу и не часто. Может, слегка сменить имидж. Если ты правда думаешь, что я ему нравлюсь, в чем, — я прижала руку к сердцу, а Ресана слушала, раскрыв рот, — я искренне сомневаюсь, думаешь, ему могут нравиться розовые брюльки на твоем платье?

Ресана вздохнула, словно отойдя от транса, и оглядела себя.

— А мне оно нравится, — тихо и грустно сказала она, так, что мне даже стало ее немного жалко.

— Необязательно сразу залезать в боевую форму. Я к тому, что человек уверен, будто знает тебя. Знает, какая ты. И если ты планируешь раскрыть ему то, о чем он не подозревает, стоит немного научиться этому новому для себя, не находишь? В том плане, что не натягивать форму и не вызывать подраться. Насмешишь его и опозоришься, в лучшем случае, — пояснила я, как смогла. Ресана вскочила с места.

— Я поняла! — Бинго! Я кивнула ей, сидя кланяясь, и девчонка тут же кинулась к своим подружкам, что-то восторженно перешептывая, а потом стая улетела. Я покачала головой. Хоть бы поняла. А то наделает все не так, и потом хашры докажешь, что не я научила.

Глава 8. Настоящее

— Я слышала, в тебе открылась сила, как у Ринсдея. Как ты ее скрывала? — Хашры, Ресана не меняется. Совсем. Развитие головного мозга достигло запланированного микропика и замерло в ожидании. Видимо, чуда.

— Я не в курсе, — отозвалась меланхолично, закусывая острый перечный суп жареным пирожком с солеными грибами. Даже Рин с момента, как я макала соленым копченым сыром в сгущенное молоко, за стол ко мне подсаживался редко. А Ресана и не поморщилась.

— Ты специально все эти годы учила меня быть дальше от Рина, а он так и не заинтересовался. Я записалась на бои, несколько раз ломала ногти, терпела боль от этих палок, учила скучную историю боевых искусств. Знаешь, что мне было за эту плату? «Умничка, Рес. Не знал, что ты этим увлекаешься». Думаешь, что дальше? Ни-че-го.

— Ну, может ему другая нравится? — предположила я, скиснув, ибо мое предсказание о ее попытках спихнуть вину на меня, не преминуло сбыться.

— Ни с кем в школе он не общается столько, сколько с тобой, — надо же, императрица-чеканка подготовилась и придумала не только вопросы, но и ответы. А вообще молодец, полезное свойство.

— Рес, я не знаю, почему он тобой не интересуется. Может, уже все решено, а его отец пока не посвятил в тонкости помолвки. Может, он пока просто хочет побыть свободным, ни с кем не встречаться. Ты же очень умная в таких вопросах, придумай ответ сама. С друзьями его говорила?

Ресана хлопала на меня своими магически удлиненными ресничками.

— Нет…

— Нет, а ко мне пристала. У меня ничего с ним нет. Ничегошеньки. Он не обнимает… — опустим пару моментов, — не лезет целоваться, не трогает меня за места, после которых я оторву ему… что-нибудь. И спать с ним только ради того, чтобы у него пропал ко мне интерес, я не стану, прости, — устала уже ей объяснять. Рин меня скорее убьет, чем полюбит, и это у нас взаимно.

На самом деле, я действительно считала Ресану хорошей парой Рину, возможно, хорошей императрицей. Она умная, красивая, довольно сильная, целеустремленная, но не психопатка, а то угрозы от других адепток мне систематически поступали. Но все они гасли как-то сами по себе. Отчасти, благодаря рассказам учениц, что бегали за наследником, а потом нашли истинную пару. Они и думать забыли и о Рине, и о призраке трона, видимом ими за его спиной в своих мечтах.

Лучше бы Рес мечтала найти избранного, а не захомутать императора. Если бы он был ее избранным, то возился уж по-всякому с ней рядом все время, а не со мной… минуточку…

Меня будто посадили в колокол. И совершенно явственно услышала гулкий звук, вибрацией разошедшийся по телу, и схватилась за стену, чтобы не упасть. Быть не может. Не может. Не со мной.

Если я так пойду, поползу, точнее, то точно опоздаю к императору, а это снимет дополнительные очки с моего и так не особо богатого счета. Чтобы хоть как-то отделаться от навязчивой мысли, загадала: если Рин сейчас в кабинете, то он мой истинный. Если же его там нет… то я буду крайне счастлива за них с Ресаной. Останется только… выжить. Выйти потом из этого кабинета. Я уверена, что у воздуха изменится вкус.