— Я заберу, — как только за ребятами закрылась дверь ко мне подбежала обеспокоенная няня моей дочери.

— Не надо, — с уколом ревности фыркнул на женщину. — Пойдем, покажешь, что у тебя есть из игрушек? — вновь отдал все свое внимание Ярославе. Девочка радостно кивнула.

— Ей скоро спать, — Тамара Андреевна не отстаёт от нас ни на шаг.

— А мы тихонечко поиграем, — подмигнул ей и уселся на пол рядом с расстеленным для ребенка одеялом.

Яся показала мне все: кукол, развивашки, даже карандаши и разрисованный ими альбом. Когда все утрясется, и она подрастет, отдам в художку. Улыбнулся собственным мыслям. Девочка потёрла кулачками глазки и сладко зевнула.

— Она спит в кроватке или на руках? — спросил у Тамары Андреевны.

— В кроватке, — няня с подозрением на меня посмотрела.

— Вы позволите мне ее уложить? — решил не нагнетать и без того напряженную атмосферу.

— Попробуйте. Тимур, а вы правда отец нашей малышки? — решилась спросить она.

— А что? Незаметно? — поднял крошку на руки, уложил в кроватку. Яся так устала от новых впечатлений, что без проблем сама положила голову на подушку с нарисованными мультяшными слониками.

— Укладывайте, — не стала отвечать Тамара Андреевна.

Я сел рядом, просунул руку между деревянными прутиками. Дочка тут же крепко вцепилась в мой палец, а я тихо зашептал колыбельную, откуда-то всплывшую в моей голове:

Баю-баю, за рекой

Солнце скрылось на покой,

А у Ясиных ворот

Зайки водят хоровод.

Заиньки-заиньки,

Не пора ли баиньки?

Вам под осинку,

Ясе на перинку.

Откуда во мне это? Столько тепла и нежности просыпается рядом с уснувшей крошкой. Вместе с ним накрывает обида за то, что меня лишили нескольких лет ее жизни. Я не видел первых шагов, не слышал первого слова. Дочка заворочалась, и я вновь стал читать ей колыбельную, как стихотворение, петь отродясь не умею.

В прихожей щелкнул замок и комнату наполнил аромат духов моей женщины. Она с изумлением смотрит на нас с Ясей, а по лицу вижу, что поездка прошла неудачно или же не так, как она надеялась.

— Не договорились? — прошептал, поднимаясь на ноги.

– Отец! Сними запрет с партии! Это лекарство нужно детям. Они не проживут без него ни дня, - мой голос становится тише и тише с каждым новым словом, надежда на спасение умирает, разбиваясь на мелкие осколки о бесчеловечность родного отца.

Мы находимся в доме, где прошло моё детство. Где из любящего и заботливого папы мужчина, сидящий передо мной, превратился в сурового и безжалостного отца.

Кабинет, расположенный на втором этаже знания, погружен в лёгкий полумрак. Стеллажи с коллекционными изданиями книг практически не разглядеть, равно как и портрет, висящий по центру. А жаль. Я бы хотела ещё раз взглянуть на маму и бабушку.

– Кристина, - холодный взгляд, деловой тон, мурашки по коже.
– Мне сегодня звонил Петр Михайлович, - открывает коробку с сигарами, достает одну, проводит под носом, с шумом вдыхает.
– Говорит у тебя охрана появилась, - крутит табачную палку в руках, берет ножницы.

– Появилась, - настороженно отвечаю, тщательно слежу за своей реакцией. Киреев-коршун. Он сканирует собеседника и чувствует, когда тот врёт.
– Это запрещено?
– пытаюсь перевести неловкую тему в другое русло, я отлично знаю, куда он ведёт.

– Запрещено?
– странные нотки юмора в голосе наводят на меня панический страх. Но отец делает вид, что этого не замечает. Он отрезает кончик сигары, продолжает крутить ее в руках.

– Насколько я знаю, то нет, - продолжаю упрямо стоять на своем.

– Да!
– громкий удар кулаком по столу заставляет подпрыгнуть от неожиданности. Отец больше не сдерживает своего гнева.
– Ты связалась с Тимуром Селеховым!
– не своим голосом орет мужчина, его лицо покраснело от ярости. Ненависть к деловым конкурентам перешла на новый уровень. Она буквально сбивает с ног! Я до сих пор стою на своих двоих лишь благодаря природному упрямству.

– Громовым, - поправляю на автомате.

– Мне без разницы какая у этого гада фамилия! Я поклялся, что уничтожу его и я это сделаю!
– расходится лишь сильней. Зря приехала. Лучше бы, действительно, поднимала все свои связи, чтобы повлиять на таможенников. Ведь необоснованно же держат партию! Значит, есть способ заставить выдать. Найти б его только.

– Отец, я не знала, что это сын Руслана Ибрагимовича, - говорю примирительным тоном.

– Когда целовалась на парковке, словно дешевая девка, тоже не знала?!
– взрывается.
– Радуйся, что Петр согласился закрыть глаза на это!

– Что?!
– вырывается уже из меня.
– Не выйду за него замуж! Я тебе говорила!

В кабинете воцаряется зловещая тишина. Моё сердце так громко стучит, что кажется, его слышно на весь дом! Но это только кажется.

Отец откидывается на спинку кресла, раскуривает сигару, кабинет наполняет тяжёлый запах табака. Мужчина выпускает несколько колец в воздух, не сводит с меня пристального взгляда, я стою под настоящим сканером.