В Барселону мы летели прямым рейсом и под чужими именами. Откуда у Майка взялись эти поддельные документы, одному Богу известно. Все восемь часов перелёта я проспала. Во-первых, рейс был ночным. А во-вторых, Майк дал мне какую-то успокоительную таблетку, после которой меня практически вырубило. По прибытию в Испанию, нас встретила некая Виктория. Дочь Майка Престона. Высокая жгучая брюнетка с яркой внешностью. Дом Майка находился в районе Сьютат Велла. Совсем не далеко от широкого проспекта с пальмами, под названием Пасео де Колом. Это небольшое трехэтажное здание, с большой кухней переходящей в столовую и несколькими спальнями. Нам с Люцифером достались спальни на третьем этаже под самой крышей.

Оказавшись в своей комнате, я молча падаю на кровать и сворачиваюсь калачиком. За мгновение до того, как провалиться в сон, я чувствую тепло и прикосновение мягкого пледа. Я знаю, что это Люцифер укрыл меня. Хоть я и не видела, но зато чувствовала, что он смотрит на то, как я засыпаю. Я просыпала, наверное, сутки. Потому что, когда проснулась, на улице снова было утро, которое встретило меня пением птиц. Я потянулась и посмотрела по сторонам — чужая неуютная комната с кроватью и ещё какой-то элементарной мебелью. На полу стоит мой чемодан. И в котором наверняка много одежды не по сезону. Потому как здесь уже плюс двадцать, а у меня в гардеробе джинсы, рубашки и тёплые свитера. Найдя более или менее подходящую одежду, я переодеваюсь и спускаюсь на первый этаж. В доме пусто и тихо. Лишь на кухне негромко работает телевизор и шипит на сковороде еда. Меня приятно удивляет то, что у плиты хозяйничал мой телохранитель.

— Доброе утро, — произношу, когда моя нога переступает порог кухни. — Очень вкусно пахнет.

— Здесь говорят “Hola”! — отвечает не оборачиваясь, продолжая стоять спиной ко мне. Он берет какие-то неизвестные мне специи и сыпет их на яичницу. Непривычно видеть его в футболке и джинсах. Но могу сказать одно — тёмному цвету он не изменяет.

— Мне нужны летние вещи, — проскальзываю мимо него, отодвигаю высокий стул и присаживаюсь за барную стойку. — В моем чемодане сплошные свитера, — говорю, а сама смотрю на то, как он ловко берет одной рукой сковородку и переворачивает ее на тарелку.

— Съешь завтрак, и я отвезу тебя в торговый центр, — безразлично отвечает мужчина, затем ставит передо мной тарелку и возвращается к плите.

— Я не хочу, — потому как мне сейчас попросту кусок в горло не лезет.

— А я тебя не спрашиваю, хочешь ты или нет. Ты съешь все это и тогда мы поедем, — он разворачивается, складывает руки в замок и упирается заднице о кухонную тумбу. — Мне не нужны твои голодные обмороки. Голодовкой ты своим родственникам точно не поможешь.

В этот самый момент мой желудок издает предательски громкий рык и сворачивается в тугой узел.

— Вот видишь, — хмыкает он. — Организм не обмануть.

— Ладно, — вздыхаю и подтягиваю к себе тарелку ближе. Под его тяжёлым взглядом я берусь за вилку.

На самом деле, мне сейчас совсем не до шопинга. Но переодевать все же мне во что-то надо. Не известно сколько мы здесь пробудем. Да и это совсем не выход — целыми днями лежать в кровати, жалеть себя и плакать.

— Ты ешь, — он наливает себе в чашку кофе и достает из пачки сигарету. — Я пока на улице покурю.

Вяло потянув кусок яйца вилкой, я поняла какая же голодная на самом деле. Да и яичница была безумно вкусной.

За покупками мы отправились на простенькой, неприметной машине. Люцифер был за рулём, ну а я сидела сзади. Всю дорогу он тупо молчал и лишь изредка посматривал в зеркало заднего вида. Когда мы подъехали к торговому центру он первый нарушил тишину своим хрипловатым грубым голосом: — Не переживай ты так сильно. С ними будет все в порядке, — ерошит рукой волосы на затылке.

— Откуда ты это знаешь? — Смотрю на него с недоверием.

— Те кто хотят чужой смерти, сразу же убивают, а не вступают в переговоры. Ночью звонил Марио, сказал, что похитители вышли с ним на связь.

— И что они хотят?

— Пока не известно. Но я сразу же скажу тебе, когда узнаю.

— Обещаешь? — Произношу с нескрываемым недоверием.

— Обещаю, — уверенно отвечает он.

В магазине я покупаю белье, несколько платьев, летние вещи и обувь. Сама же переодеваюсь в короткое, шифоновое платье с цветочным принтом. И переобуваюсь в белые мокасины. Все это время Люцифер терпеливо ждет меня у кассы. Поэтому, когда я наконец-то выхожу из примерочной, он тяжело вздыхает и произносит: — Ну наконец-то! Я уж думал ты опять уснула! Он расплачивается картой, и мы выходим на улицу.

— Хочешь послушать испанскую гитару? — Ставит мои пакеты в багажник. Чего, чего, но такого я никак не ожидала от этого чурбана. Гитара?! Интересно, откуда такая любовь к музыке?

— Хочу, — уверенно отвечаю, потому что в моем мозгу этот мужчина и музыка ну никак не совмещаются.

— Ну тогда пойдём, — мужчина закрывает машину и делает что-то невообразимое. Он берет меня за руку и ведет меня за собой. Отойдя от торгового цента, мы сворачиваем за угол и идем туда, где начинаются небольшие улочки со старыми домами. Недолго блуждая по разным закоулкам, мы выходим на широкую площадь. В центре которой полукругом стоят люди. Перед ними на стуле сидит гитарист. Мне не хватит всех слов, чтобы описать его музыку. Было ощущение, что он играет не по струнам, а по серебряным нитям души. Это было настолько красиво… У меня порой перехватывало дыхание от его импровизации. И судя по выражениям лиц других, то не только у меня. Я клянусь, что видела, как Люцифер закрывает глаза и наслаждается льющийся мелодией. Не знаю, что на меня находит в этот момент, но я разворачиваюсь лицом к мужчине и тихо произношу: — Поцелуй меня.