Странное ощущение ушло, я бросила рассматривать огонь и тоже ушла к себе. Алина уже спала. Я себя чувствовала жутко усталой. Мне ничего не снилось. Пустота. Наутро мы собрались, каждому достался огромный рюкзак, и мы отправились в путь. От меня не отходил Данил, а от Алины Аня. Я по-прежнему ничего не могла вспомнить. Данил мне рассказал, как мы попали сюда, затем в странные племена и не могли оттуда выбраться. Какая-то загадочная история и совершенно неправдоподобная. Но он меня уверил, что так всё и было. Рисунки на лицах — наши имена на туземском языке. Всё это меня удивляло, но, поскольку другой версии не было, я пыталась поверить, чтобы хоть что-то понять.

— Данил, расскажи мне о моём муже и ребёнке. Я же что-то говорила про них.

— Ну, мы не сильно обсуждали эту тему. Но я так понял, что у вас дружная семья. Вы живёте уже давно вместе, больше пяти лет, точнее не скажу. Ты вроде бы всем довольна. У вас непоседливая девочка, ты всё время про неё рассказывала. Дарина, я думаю, когда ты вернёшься домой, сразу всех своих узнаешь, и всё встанет на свои места. Тебя будут рады видеть, ты хорошая жена и мать, но надо ещё дойти.

Мы шли и всю дорогу болтали. Данил мне рассказывал, как мы шли в эту сторону. Какие-то важные детали, какие-то не очень, другие просто ни о чём. Но всё это помогало мне составить представление о людях, с которыми я находилась рядом, и как-то заново с ними познакомиться. Где бы я ни была, мой взгляд всегда останавливался на Артёме. Когда они с ребятами обливались у ручья, я обратила внимание, что у него огромная татуировка на половину торса, оторвать от неё взгляд невозможно. Не удержалась и спросила:

— Артём, а откуда у тебя такая татуировка?

— Это подарок от Дамкара по случаю моей первой победы над тигром.

Ответ меня поразил. Я всё не могла поверить, что мы были в каком-то племени. Но каждый рассказом подтверждал правдивость этого.

К концу дня мы прошли весь путь и вышли к цивилизации. Я очень переживала за первую встречу с семьёй. Особенно меня тревожило, как ко мне отнесётся мой ребёнок. Узнает ли она меня, узнаю ли я её, и не забыла ли она меня за это время.

Мы обратились в ближайший пост милиции, объяснили ситуацию и нас оставили до того момента, как за нами приедут родственники.

Я смотрю на неё, она чужая. Отводит взгляд. Мы словно вообще видимся первый раз. От этого болит сердце. Но другого выхода не было, она не пережила бы разлуку с дочерью. Данил постоянно мне напоминает, чтобы я держался от неё подальше, чтобы не послужить катализатором восстановления памяти. Ведь со мной связаны сильные эмоции. Стараюсь и лишь украдкой за ней наблюдаю. Сблизилась с Данилом, а меня, как и прежде, сторонится и старается избегать. Это неприятно. Думаю, что будет, когда вернёмся? Она меня, возможно, и не вспомнит, а я её не смогу забыть. Мы можем больше никогда не увидеться, и это к лучшему для неё. Когда нет выбора, всегда легче. А есть ли выбор у меня? Конечно, есть. Но почему-то я не уверен, что в нашем мире ей будет лучше со мной. Как она жила? Мне совсем неизвестно, но знаю, как жил я. И это не образцово-показательная жизнь. Смогу ли я измениться? Возможно, я просто трус и боюсь сложностей? А может, боюсь, что она больше не полюбит меня, как там? Как быть с детьми? Слишком много вопросов, и решения не все в моей власти. Лучший путь оставить всё, как было, и вернуться к исходной точке. Данил тоже говорит, что я не должен вмешиваться, пусть она строит жизнь с семьёй.

Порой она задумчива и смотрит в никуда, такой отстранённый взгляд. Интересно, о чём она думает. Вообще, я хотел бы увидеть её мужа. Наверно, какой-нибудь неудачник. Данил сам не свой, но он молодец, ещё и присматривает за девчонками. Как он решился на такой шаг? Армана была любовью всей его жизни. И как она перенесёт это, когда узнает?

Вернулись домой, я посмотрел на её мужа. И был в очередной раз расстроен. Он отлично выглядит, да и, похоже, достаточно успешен, а главное, любит до сих пор. Значит, у них всё будет хорошо.

***

Когда Армане утром сообщили новость, она не поверила. Этого просто не могло быть. Один шанс из тысячи, что они разгадают тайну портала и выйдут обратно. И это случилось. Она ждала, когда они все, кроме Данила, конечно, уберутся из племени, с того самого дня, как они здесь появились. Но когда это случилось, радости не испытала. На неё словно опустилась тяжесть всего мира. Она понимала, что это всё. И больше в жизни она его никогда не увидит. Но как он мог так с ней поступить? Она не знала, как ей дальше жить, — нет цели, нет радости, остаётся пустое существование. Тут случилось неожиданное. У неё начались схватки, на целый месяц раньше запланированной даты. Все всполошились, такое случалось крайне редко, и дети в этом случае рождались очень слабыми.

Несмотря на опасения, всё прошло успешно. Армана родила здорового мальчика, он был светлокожим блондином с голубыми глазами. Вылитый Данил. Армана не верила своим глазам и ощущениям. Она думала, умрёт от горя, но вместо этого её сердце было наполнено ещё более сильной любовью: бескомпромиссной, безграничной и всепоглощающей. В её жизни появился новый смысл. Как ни странно, она не испытывала злости и ненависти к Данилу, в душе больше не было места таким эмоциям. Она ему доверяла на 100 %, и если он так поступил, значит, так было нужно в той ситуации. Она благодарила богов за то, что подарили ей ребенка от любимого и что в жизни ей выпала честь испытать настоящую любовь. Она знала, как никто, что не каждый в жизни может себе позволить такую роскошь, тем более в их племени. Проведя это время с Данилом, она узнала много нового о том, как могут жить люди, им подобные. И у неё уже зрел план перестройки их общества.

Ну, а пока она собиралась насладиться материнством и не упустить ни одного важного момента

Жизнь стала невыносимой. Первый месяц нас изучали, расспрашивали, вводили в гипноз. Приезжали специалисты из других городов. Наши рассказы были одинаковые. Мы не видели смысла врать, но нам никто не верил. Под гипнозом все твердили одно и то же.

Портал, конечно, больше не открывался, поэтому в конце концов на нас плюнули — отпустили и забыли. И мы были выброшены обратно в городские джунгли. Жить здесь за время отсутствия отвыкли, и пришлось приспосабливаться заново. Татуировку с лица я удалил, а на теле оставил на память. Память… Только это у меня и оставалось, я цеплялся за мелочи, чтобы ничего не забыть. Хотя зачем мне это? У неё другая жизнь, без меня. Я уже сомневался в правильности решения, потому что остался ни с чем. Было смешно до ужаса, мы с Данилом стали друзьями по несчастью. Он пошел на жертву ради всех и ушёл оттуда, где его ждали любимая и ребёнок. Он был ещё в большем унынии, чем я. Когда встречались — молча напивались в хлам, слова были не нужны, мы понимали друг друга как никогда. Две сломанные жизни. И проклинали себя за то, что вернулись из мира, где было так хорошо. Один раз он сказал, что хочет обратно.