В общем, как обычно, вопросов появилось гораздо больше чем ответов.

Так, что придется большей частью действовать методом проб и ошибок, начиная с самых безобидных лекарств. И, естественно, придется пробовать все рецепты на себе.

К ужину я вполне восстановился. Дурнота, беспокоящая вторую половину дня, исчезла. После ужина мама отправилась на работу, а я, как обычно подошел к умывальнику почистить зубы перед сном.

Когда у меня в руках очутился тюбик мятной пасты, в голову вдруг пришла идея превратить пасту в лечебное средство.

Увы, у меня опять ничего не получилось.

Почистив зубы нисколько не изменившейся пастой, я уселся за стол и начал размышлять о причинах фиаско.

С одной стороны они вроде бы лежали на поверхности. Ну, как может измениться мел? А экстракт мяты, которого в пасте имелся мизер, вряд ли потянет на лечебное средство. По крайней мере, на сегодняшний день именно так я объяснил свою неудачу. Но все решил попробовать ещё раз, а потом ещё.

К одиннадцати часам вечера снова получил истощение, в голове звенело, и гудело, как будто в ней звонил огромный колокол.

– Перестарался с непривычки, – понял я. И решил лечь спать, не дожидаясь маму с работы. Капнул в мензурку несколько капель измененной валерьянки, разбавил её водой и выпил залпом.

Хорошо, что догадался это сделать рядом с кроватью у себя в комнате.

Едва успел опустить голову на подушку, как сразу отключился. Засыпая, увидел в памяти, наконец, как выглядит баба Груня. Косматая, чуть сгорбленная, седая старушенция грозила мне клюкой и что-то говорила. Но, разобрать её слова я не смог.

Следующим утром я встал бодрым, как огурец, несмотря на то, что вчера словил пару раз магическое истощение. Не мудрствуя лукаво, я назвал так вчерашнее ухудшение самочувствия.

Мама опять выбралась из комнаты после того, как по квартире разнесся запах жарящихся оладий.

Увидев меня у плиты в трусах, майке и фартуке, она засмеялась.

– Может, тебе не стоит идти учиться, будешь дома обеды варить, ужины? – предложила она. – А я буду деньги зарабатывать.

Меня так и подмывало заметить, что на такие деньги особо не проживешь, но не хотелось обижать мать моего тела.

К сожалению, а возможно, к счастью, я не испытывал настоящих сыновних чувств к матери. Но язык, все же, старался придержать.

Мы съели гору оладий, выпили по кружке чая, после чего начали собираться в гости.

Мама заставила сходить меня в подвал и принести оттуда ведро картошки и банку груздей.

Так, что в гости я шел нагруженный, как ишак. Благо, что осень вновь победила зиму и, на улице было сыро, а вчерашний снег бесследно растаял.

Хорошо, что большую часть пути пришлось проехать на автобусе. Но все равно я изрядно вспотел, пока мы, выйдя с остановки не добрели до новенькой пятиэтажки.

– В прошлом году Груня с племянницей сюда переехали, – сообщила мама. В её голосе явно чувствовалась завистливая нотка.

– У них вроде бы барак снесли? – спросил я, разглядывая пустынный двор с сушившимся на веревках бельем.

– Снесли, – вздохнула мама. – Вроде и барак был небольшой, одноэтажный, однако в этой пятиэтажке квартир на всех жильцов не хватило.

За разговорами мы дошли до дома и вскоре звонили в квартиру на втором этаже.

Я думал, что придется довольно долго ждать, но дверь открылась неожиданно быстро.

– Баба Груня, – недовольно сказала мама, сухонькой старушке в длинном цветастом платье и теплом платке. – Сколько раз можно говорить? Спрашивайте, кто пришел.

– Ой, милая, да кому я старая нужна, у меня и взять то нечего, – сообщила бабка, смотря на нас не по-старчески живыми и ясными глазами.

– Проходите, гости желанные, – суетилась она вокруг нас.

– Неужели это Витюша? Вырос то как! Я последний раз его видела, два года назад, дитё дитем был, а сейчас молодец хоть куда.

В однокомнатной квартире было тесно, неуютно и гораздо меньше места, чем у нас в квартире. А крохотная кухонька, в которой мы с трудом уместились втроём, была вполовину меньше нашей.

И, тем не менее, мама сейчас откровенно завидовала тётке, а все потому, что в нашем доме не было ни центрального отопления, ни воды, да в туалет нам в любую погоду приходилось идти на улицу.

А еще в квартире пахло мятой, мелиссой и валерианой.

– Заметив, что я разглядываю развешанные повсюду веники из трав, баба Груня пояснила: