Сашка и жаждал поверить в том, что такое возможно, и приходил в ужас от одной мысли, что его сестру просто обманули. И не будет никакой реградации, которую ей пообещали пронырливые лаборанты «Перерождения». Они проведут обещанную процедуру, да. Вот только — после этой процедуры он, Александр Герасимов, попросту отбросит копыта — по-настоящему, без дураков. Даже «полена» на больничной койке от него не останется.

Не то, чтобы Сашка боялся умереть. Иногда он думал, что умер еще пять лет назад. А всё, что происходит с ним — эта некая разновидность ада, о котором им всем рассказывал священник на уроках религиоведения. Однако умереть сейчас — это означало бы, что он так и не сумеет никому поведать правду о дне, когда его класс не смогли обнаружить на мониторах видеонаблюдения. Не смогли — потому что к половине пятого их всех уже часа полтора как не было на территории зоопарка.

— Сейчас я вам расскажу, как всё было на самом деле, — пообещал Сашка.

И следующую часть своей истории поведал с такими подробностями, что Макс понял: все минувшие пять лет он, Александр Герасимов, каждый день мысленно прокручивал её для себя. И, даже зная, к какому финалу всё придет, не мог эти мысленные просмотры прекратить.

Октябрь 2081 года

Октябрь 2086 года

Москва

1

Октябрьское небо сияло синевой — яркой, словно кобальтовая краска на фарфоровой чашке. Сходство с фарфором усиливало еще и то, что на небе этом белели редкие перистые облачка — казавшиеся неподвижными при почти полном безветрии. Было тепло прямо-таки по-летнему — градусов пятнадцать, не меньше. И Сашка подумал: «Вот везучие мы оказались! Как подфартило нам с погодой!»

— Так, слушайте меня! — Учительница Дарья Степановна — стройная до хрупкости, ростом не выше своих одиннадцатилетних учениц — вскинула руки высоко над головой и два раза громко хлопнула в ладоши. — Сейчас мы подойдем к сетке, которая огораживает вольер с белыми медведями — и подойдем тихо. Там — два подрастающих медвежонка. Их нельзя пугать. А их маму нельзя нервировать! Мы встанем рядом с сеткой и будем просто на них смотреть. А обсудим то, что увидели, чуть позже — когда отойдем от вольера.

И они все подошли к высокому забору из стальной сетки-рабицы, что огораживала медвежью территорию. И встали — один подле другого. Сашка хотел встать поближе к Наташе Зуевой, но девочку взяла за руку Дарья Степановна — и не отпускала от себя. Наташка заметила, что он на неё смотрит и даже слегка улыбнулась ему — но Сашка тут же отвернулся. Не хотел, чтобы она подумала, будто он на неё глазеет.

А потом — что-то вдруг произошло.

Сашкин одноклассник, Валерка, стоявший от него слева, покачнулся, вцепился на миг в сетку забора, а потом стал плавно оседать наземь. Сашка попытался его подхватить — не поняв, что случилось. И только тогда увидел: из Валеркиной правой ноги, чуть повыше колена, торчит конец пластиковой трубки с оперением. Что это было такое — Сашка тут же понял. Такими вот дротиками стреляли известные всему миру пистолеты, получившие ироническое прозвание Рип ван Винкль: — нелетальное оружие с усыпляющим зарядами. Причем вещество, которые использовали при зарядке ван Винклей, действовало практически мгновенно. Так что Валерка еще даже не успел упасть — а глаза его уже закрылись: он отключился.

А в следующий миг Сашка услышал легчайший свист. И в точности такой же дротик вонзился в рюкзак, с которым он пришел в зоопарк: стрелок промазал из-за того, что мальчик наклонился к своему другу. Но зато этот же стрелок (который, быть может, был и не один) стрелял без промаха по всем остальным: Сашкины одноклассники и одноклассницы падали наземь друг за дружкой. «Прямо как костяшки домино!» — мелькнуло у Сашки в голове.

Он мельком подумал: как жалко, что у него нет с собой универсального мастер-ключа от электронных замков! Его папа работал управляющим в отеле, и у него такой ключ имелся. А все знали: такие штуки, как ван Винкль, навсегда выходят из строя, если рядом срабатывает универсальный электронный ключ. В конструкции ван Винкля роль обоймы выполнял съемный контейнер, содержавший заряды с транквилизатором. Его требовалось регулярно извлекать, чтобы заменять в нем микрокриогенную установку для охлаждения лекарства. И запорное устройство на этом контейнере походило на обычный электронный замок.

— Папа… — успел прошептать Сашка; но тот — со своим волшебным ключом — был далеко.

И еще — Сашка успел увидеть, как широко раскрываются от ужаса глаза Наташки Зуевой и как она пытается вырвать свою ладонь из руки учительницы. А потом он ощутил болезненный укол в шею. Его будто пчела ужалила. Он потянулся к месту укуса — и даже притронулся кончиками пальцев к прохладному дротику. Но выдернуть его уже не сумел: Сашка упал навзничь, и фарфоровое небо над ним кто-то мгновенно выкрасил в черный цвет

2

Очнулся Сашка почти сразу — как ему самому показалось. Таково было свойство изумительного транквилизатора из ван Винкля: он не давал никаких побочных эффектов. И по пробуждении люди ощущали себя так, словно лишь на минутку прикрыли глаза. Однако — времени-то на деле прошло уже несколько часов. Помещение, где Сашка лежал на полу, имело зарешеченные окошки под высоким потолком, и за ними густели темно-лиловые сумерки. А освещение внутри давали только зеленые огоньки над двойными дверьми в торце этого помещения — обозначавшие выход.

Сашка попробовал приподняться — и только тогда понял, что и щиколотки его, и запястья крепко схватывают пластиковые стяжки.

— Эй! — крикнул он, часто и напряженно моргая — зрение пока не вернулось к нему в полной мере. — Есть здесь кто-нибудь! Помогите мне!..

Никто на его крик не отозвался. Зато он ощутил, что прямо рядом с ним на полу кто-то ворочается. Сашка скосил глаза — и очень обрадовался: рядом с ним находился Валерка. Он узнал его по курточке с капюшоном и джинсам. Причем Валеркины-то руки и ноги связаны не были! Но капюшон он почему-то надвинул на самое лицо.