— И хотя с некоторыми пришлось трудновато, — продолжала Марисса, — мы все-таки встретили самых удивительных людей в Галактике. Возможно, самых удивительных из всех когда-либо живших.

Она взяла мужа за руку, и тот постарался не отпрянуть. Он больше не любил, когда супруга прикасалась к нему.

— Ты ведь, конечно, этим доволен?

«Доволен? Жизнью, связанной с теми, кто раздавил бы меня, даже не задумавшись? С теми, кто говорит с нами так, будто делает одолжение? С теми, кому ты, моя когда-то дорогая женушка, поклоняешься?»

Он чувствовал себя неполноценным. Какой человек способен здраво судить о собственных достижениях в сравнении с заслугами примархов? Статуи в космопорте служили тому примером. Оливье никогда не смог бы создать нечто подобное. Способности Железного Владыки находились на совершенно другом уровне. Стоило ли тогда удивляться, что эти боги не удостоили их разговора? Рядом с ними они, Ле Боны, были муравьями.

Марисса сжала его ладонь. Ее кожа стала дряблой. Глаза терялись в окружающих складках. А ведь когда-то она была красавицей. Тогда он любил ее.

— Ты счастлив, не так ли?

Оливье уже давно не чувствовал себя счастливым. Он промычал что-то двусмысленное, и, похоже, это ее вполне устроило.

— Смотри! — Воспользовавшись случаем, Ле Бон высвободил руку и показал вдаль. — «Лэндспидер» в цветах легиона. Кто-то явился за нами.

Пастухи гнались за Пертурабо, когда на них набросилась ялпида. Пертурабо видел в этих пастухах собственные отражения, но он от них отличался. Уже тогда он это знал. И размышлял над этим, пока бежал впереди них.

Пастухи ничего о нем не знали. Они просто хотели убить этого странного маленького дикаря, окрасившего свои зубы кровью скота из их стад и носившего вместо одежды украденные шкуры.

Он без труда обогнал преследователей, легко запрыгивая на крутые склоны под стать капридам [6] , на которых охотился. Казалось, его ловкость беспокоит чабанов. Его усовершенствованные глаза издалека различали их ироничные лица. Они боялись, но все же гнались за ним. Он этим восхитился.

Преследователи начали отставать, когда Пертурабо услышал первые крики. Он не замедлил бег, поднимаясь еще выше, к участкам, до которых пастухам нелегко было добраться. Уверенный в своей безопасности в этом холодном разреженном воздухе, он ухмыльнулся. Чем выше он забирался, тем тише становились крики.

Он уже почти достиг кряжа, который скрыл бы его из виду, как вдруг призадумался. Пастухи завопили отчаяннее.

Он обернулся, чтобы посмотреть.

У подножия склона пастухов атаковал пятнадцатиметровый пернатый змей. Его толстое тело высотой доходило человеку до пояса. Шея существа была раздутой, а клыкастая пасть — достаточно большая, чтобы целиком проглотить человека, — надежно держала некий сверток. Любопытствуя, Пертурабо подождал, пока змей развернется, чтобы взглянуть, что же у твари в зубах, и мельком увидел торчащие из ее рта голову и плечи мальчика. Его по сантиметру затягивало в пищевод чудища, и вскоре оно проглотило бы ребенка. Остальные пастухи, взволнованные и удрученные, колотили змея палками и безуспешно тыкали в него длинными ножами. Змей не собирался отпускать мальчика.

Почему они не отступают? Существо получило свою еду. Оно не отдаст ее и, пока мальчик у него, не съест пастухов. Они не имели оружия, способного навредить этой твари, тем не менее продолжали бесплодные атаки, подвергая себя опасности. Как неразумно…

Пертурабо вознамерился уйти, но вдруг обнаружил, что и сам хочет остановить зверя и спасти мальчика. Удивившись инстинктивному желанию помочь пастухам, он начал спуск. Затем остановился. Его быстро взрослеющий мозг рассчитал вероятность победы. Результат ему не понравился.

Змей всколыхнулся, ошеломительно увеличив скорость и опередив людей. Его шкура задела пастухов, сбив их с ног, и тварь скрылась где-то в скалах.

Один из пастухов стенал громче остальных, когда змей ускользал с добычей. Заметив юного примарха, мужчина — на языке, который Пертурабо никогда не учил, но сразу же понял, — прокричал:

— Помоги нам! Помоги нам!

Полуоформившийся ум Пертурабо оценивал пастуха. Слишком ничтожен тот или заслуживает помощи?

Он размышлял над этим целую минуту.

А потом развернулся и направился обратно к гребню горы.

Собеседник Ле Бонов оказался громадной глыбой генетически измененного мяса, заключенной в броню. Типичный представитель улучшенных воинов Императора. Его коренастое и быкоподобное лицо едва напоминало человеческое, из-за толстой шеи голова казалась продолжением плеч, а лоб словно позаимствовали с утесов Олимпии. Когда-то Оливье предполагал, что длительное общение с легионерами позволит ему лучше различать их, но обнаружил, что верно противоположное. Он уже оставил напрасные попытки выискивать в них различия и ориентировался по отметкам на их боевой броне.