— Да, в ней были занимательные моменты, — согласился Севатар. — Тем не менее, нам сказали, что она нанесет страшный удар по моральному духу, если станет общедоступной. Никто не должен видеть конфликтов между примархами. В этом вопросе задачи крестового похода строго определены. Я сомневаюсь, что большинству людей будет небезразлична или понятна важность этого довода, но я не создаю нормы поведения. Я просто слежу за их исполнением. Пожалуйста, не шевелись.

— Почему?

Севатар поднял цепную глефу. Сочленения доспеха хором зарычали. Зубья оружия не двигались, воину даже не нужно было активировать оружие, чтобы они с легкостью разорвали плоть.

— Вот почему.

Улатал сжал зубы и отказался закрывать глаза. Он смотрел в глаза своему убийце, ожидая стремительного движения, которое возвестит о смерти.

— Севатар.

Севатар застыл.

— Севатар.

В вокс-бусине на воротнике Первого капитана затрещал голос.

Воин все так же не двигался.

— В чем дело, Шанг?

— В калеке, — раздался голос. — Мы получили сообщение, что его назначили капитаном авиагруппы на «Пустотной пасти».

Севатар, не опуская оружия, взглянул на человека, которого собирался убить.

— Это те звание и должность, на которые ты претендуешь?

Улатал не пошевелился, даже не кивнул головой. Он искренне не знал, что собирался сказать, пока не сделал судорожный вдох и не заговорил.

Последняя стена пала, а вместе с ней и Веников. Кровавая гвардия Ранкнара назвала город «Окровавленным бастионом». Они уверяли, что он неприступен. Теперь Веников пылал, его районы были так же пусты, как и та самонадеянность, с которой ранее город провозглашался неприступным.

И когда он пал и сгорел, имперская военная машина продолжила наступление.

Сарда наблюдал падение города через омнископ, радуясь тем километрам, что отделяли его от закованных в броню звездных воинов, осадивших его мир. Однако, холмы, куда он привел беженцев из погибшего Веникова, едва ли остановят поработителей.

— Сколько? — спросил Веддус. Сарда решил, что у жреца-гореова уставший голос, не из — за войны, но душевной тревоги, вызванной почти полной уверенностью в том, что твоя культура и все, что ты знал, скоро исчезнет и сменится другим.

Но Сарда всегда думал слишком много. Он размышлял с тех пор, как так называемый Император выступил с воззванием. Он говорил о единстве и согласии, но для Сарды это звучало, как завоевание и истребление. Он подтянул ремень кожаного хауберка, вдруг ставшего неудобным.

— Кровавый маршал Энох организовал последний оплот. В старой цитадели в южном Веникове.

— Сколько, капитан? — повторил Веддус, шагнув к нему под резкий хлопок плаща.

Сарда настроил медный омнископ, сфокусировав изображение на воинах и беженцах из Веникова. Они направлялись на юг, к холмам, к следующему городу на Эроде. Последнему городу. Капитан снова поправил броню. Сквозь стеганый поддоспешник давили заклепки. Там, где шлем соприкасался с кожей и выступал пот, лоб покрыла корка соли.

— Несколько тысяч.

— Это все? — спросил Веддус и замолчал от этой мысли.

Сарда слышал, как дыхание жреца отражается от медной маски.

— Больше ста тысяч людей вошло в этот город.

— С кровавым маршалом Энохом еще тысяча, чтобы попытаться сдержать их.

— Зубы Ранкнара… — прошипел Веддус.

Сарда усомнился, что их бог-покровитель слушает. Сейчас имел значение только один бог, и он был на другой стороне. Дракон.

— Нам нужно отступить к Ромистаду. Красная Цитадель — грозная крепость, — сказал Сарда.

Веддус кивнул, снова обретая уверенность.

— Да. Здесь, на холмах мы уязвимы. Красная Цитадель сможет выдержать осаду. Посмотрим, хватит ли этим шавкам духу атаковать ее. Я увижу, как Дракона убьют на наших стенах. Выпустят всю кровь! Клянусь Ранкнаром!

Огромный взрыв осветил горизонт на севере. Дрожь земли ощущалась даже на холмах. Веников и старая цитадель рассыпались в прах.

Сарда опустил омнископ и, сделав долгий судорожный выдох, повернулся к Веддусу. В его глазах отразился бесстрастный лик маски, выполненной под стилизованное худое лицо человека с острыми, а не плавными чертами. Она не могла скрыть страх Веддуса.

— В чем дело? — спросил он. — Что случилось?

— Кровавый маршал Энох мертв, гореов.

Веддус громко сглотнул.

— Ты уверен?

Сарда указал рукой в багровой перчатке на город.

Только вот города не было. Веников исчез.

Остался только огонь, пожар настолько огромный и неистовый, что он охватил небо, словно медленно растекающиеся чернила, окрашивая его в красный цвет. А в сердце этого пламени убивал клыком и когтем гигант в изумрудной чешуе.

Оживший жуткий миф.