— Сгруппироваться вокруг «Копья огня», — скомандовал по воксу капитан Бер’хан. — Наша задача остается прежней. Мы должны привлечь орков к себе. Задержать их здесь. Дать возможность остальным семи ротам установить заряды. Держим оборону.

Рай’тан двигался сквозь оглушающий ад. Пол вздрагивал и выгибался. Толщина покрытия составляла несколько метров, но в нем уже образовались кратеры, уходящие в нижние ярусы штурмовой луны. Вместе с братьями ему предстояло погрузиться в бурлящую глубину котла войны и выстоять в самом эпицентре этого безумия. Гора обломков превратилась в металлический вулкан. Летящие вокруг снаряды, казалось, исходят изнутри, вылетая наподобие лавовых бомб. Легионеры сформировали фронт перед горой, уклонялись от снарядов и удерживали позицию, уничтожая приближавшихся орков. Казалось, никакая сила не заставит их сдвинуться с места.

В этот миг Рай’тан осознал, что это не котел войны. Это кузница.

Они стояли на наковальне под падающим молотом. Решимость не двигаться с места закаляла легионеров. Каждый упавший снаряд увеличивал их силу и стойкость. Они не уйдут. Пятеро воинов удержат эту позицию, будут действовать заодно. Они будут сражаться все как один и удержат орков до тех пор, пока штурмовой спутник не поразит смертельный удар.

Орки рвались вперед, игнорируя обстрел.

— Их верность делу не уступает нашей, — заметил Со’бак.

— Наша сильнее, — возразил Рай’тан. — Ими движет только инстинкт и страх перед вождем. А мы верим в нашего командира, и перед нами стоит цель.

Цель — вот в чем великая истина. Рай’тан ощущал ее, как с ним всегда случалось на Ноктюрне, только теперь это было нечто большее. Он видел, какую угрозу представляли орки. Видел, против чего борется человечество. Понимал, что необходимость защищать не ограничена Ноктюрном. Он инстинктивно познал истину и теперь с яростью смотрел на орков. Вот с чем целый год сражались терране.

В его венах жарким огнем запылало ощущение братства.

— Мы пришли сюда, чтобы выковать начало, объявил Рай’тан. — И мы добьемся своего!

Волны орков накатывались одна за другой. Отделение отступало и отвечало огнем из-за обломков. Легионеры оказались в самом эпицентре. Гора обломков вздрагивала и меняла очертания.

— Это не оборонительная позиция, заявил Т’келл.

— Верно, — подхватил Рай’тан. — Это наковальня, наковальня для нас.

Очередным выстрелом он разворотил грудь орка. Зеленокожего отбросило назад, прямо на его сородича. Они покачнулись, и Рай’тан пронзил оба тела сразу.

Отделение отбросило волну, но она возвратилась с еще большей силой, и в зал непрерывным потоком вливались новые толпы.

— Смотрите, братья! — закричал Рай’тан. — Наш примарх подает нам пример. Мы скала, о которую враг должен разбиться!

«Нас не одолеть», — подумал Рай’тан.

Невозможность победы была очевидной, но это его не тревожило. Он и его братья не могут выиграть сражение, но они сделают это. Другого выхода он не мог себе даже представить.

Гора всколыхнулась. Гора взревела. Гора взорвалась. Обломки металла полетели в разные стороны, а из вершины вырвалось пламя. На самом верху с громогласным ревом появились обгоревший монстр из ночного кошмара и герой, несущий ему погибель.

Броня Вулкана, оказавшегося в эпицентре взрыва, была сильно обожжена. Осколки, обладавшие массой и скоростью, какой хватило бы на то, чтобы расколоть пополам «Химеру», пробороздили доспех и рассекли плоть до самых костей. Молот орочьего вождя разбил нагрудник и вдавил в тело осколки керамита.

Доспех нес шрамы боя и огня, как и тело Вулкана, но они не были испорчены. Они ковались на наковальне войны. Вулкан и сейчас находился в горниле печи, когда он и военачальник орков оказались на вершине горы. И именно теперь, когда материал стал податливым для молота мастера, будут нанесены решающие удары.

Битва оставила следы и на вожаке ксеносов. Огненный вихрь взрывов и удары Вулкана разбили поршни левой ноги и сорвали броню с правой руки и плеча. Массивный шлем лишился рогов, а шипы нижнего щитка его шлема примарх вбил в челюсть орка. Огонь вплавил металл в кость, и каждый вопль врага сопровождался мощным потоком крови. Боль еще сильнее разъярила его. Чудовище не утратило ни силы, ни проворства, и гнев делал его удары еще более мощными, но вместе с тем они стали менее точными и уверенными.

Вулкан начал двигаться за мгновение до падения молота, но слишком поздно, чтобы орк сумел изменить направление удара. Примарх разломил погнутую балку справа и обошел вождя с фланга. Кованный Ночью вонзился в скрипучие шестерни орочьих доспехов. Механизм задымился и оплавился, а клинок прошел между пластинами в тело монстра. Ксенос развернулся, почувствовав боль. Вулкан не шелохнулся, и движение вождя позволило мечу рассечь мускулы и фрагменты его доспеха. Руки примарха оросила темная зловонная кровь. Исходящая от нее вонь гниющих грибов вызвала спазм легких.