Сначала он принял его за азарт погони, жажду крови, ведь появилось оно, стоило покинуть старую однушку невзрачного омеги, когда альфа убрался оттуда, гонимый жаждой расправы. Но по мере того, как все успокоилось, неприятное чувство осталось. Марк пытался заглушить его алкоголем или работой, но стоило ему без сил упасть в кровать, как он упирался взглядом в потолок и лежал так до утра, не смыкая глаз. Он устал, стал раздражительным и срывался на подчиненных по малейшему поводу. Дела от этого, конечно, пошли в гору, но не приносили альфе удовлетворения.

– Хватит, – он взмахнул рукой, останавливая танец. – Иди-ка лучше сюда.

Марк похлопал по колену и девушка незамедлительно заняла нужное место. Она знала, что делать. Обвив шею альфы руками, она пощекотала языком его ухо, проложила дорожку поцелуев по шее и змеей скользнул с колен вниз, расположившись между разведенных ног альфы.

Марк глубоко затянулся, наблюдая за тем, как девица с длинным маникюром ловко справляется с ремнем на его брюках, тянет вниз белье и тут же наклоняется, сразу взяв в рот. Горячо, влажно и совершенно отвратительно. Он пытался сосредоточиться, найти в умелых движениях языка по безразличному к ласке члену что-то приятное, но стало только хуже.

– Все, – Марк вцепился в длинные темные волосы и омега выпрямилась, улыбаясь ему искуственной улыбкой, которая в свете неоновых огней светилась неестественно белым светом.

Альфа хотел толкнуть ее на узкий диванчик и закончить начатое, но перспектива показалась не слишком привлекательной. Марк привычным жестом достал из кармана пачку денег и бросил на диван больше, чем нужно, покупая молчание танцовщицы. Он безразлично смотрел на то, как омега принялась их собирать, нисколько его не смущаясь. Разве они не должны все вести себя подобным образом? Тогда почему тот парень выглядел таким несчастным?

Марк нахмурился и когда девица уже засеменила к двери на своих уродливо-высоких каблуках, он схватил ее за локоть.

– Что-то еще? – продолжая улыбаться, спросила она, заглядывая альфе в глаза.

– Нет, ничего.

Марк разжал пальцы, отпуская омегу. Зачем он это сделал и о чем хотел спросить, он не знал. Не хотел даже задумываться. Марк поправил брюки и вышел из помещения. Через общий зал, где запах возбуждения пропитал не только воздух, но будто сами стены и мебель. Альфы пускали слюни на девиц и парней, крутящихся на шестах, кидали им деньги и отпускали похабные шуточки. Раньше Марка вполне устраивало подобное времяпрепровождение, но сейчас картина предстала перед ним настолько неприглядная, что хотелось блевать. Он свернул на кухню, прошел мимо официанток с оголенными бюстами и оказался в светлом, прокуренном помещении, где рядом с разделочным столом расположилась компания альф, перекидываясь в карты. Марк прислонился к стене и закурил. Возвращаться домой в холодную пустую квартиру ему не хотелось, предаваться разврату тоже. Марк предпочитал попросту игнорировать тот факт, что его перестали возбуждать омеги, пусть раньше с некоторыми из них он вполне неплохо проводил время раньше. Он сваливал все на усталость и бессоницу, а стоило светловолосой макушке промелькнуть в его мыслях, как альфа вливал в себя алкоголь, стремясь забыться.

Он затягивался, наблюдая за игрой и усмехаясь от мата, которым игроки крыли друг друга, стоило кому-то подкинуть лишнюю карту, которую было невозможно побить. Он вел себя точно так же, когда играл с Сенькой.

По спине пробежал озноб, стоило Марку произнести про себя имя омеги. Настроение, которое едва улучшилось, тут же скатилось. Альфа тихо выругался и зажав сигарету в зубах, толкнул боковую дверь, оказавшись на улице.

В холодном утреннем тумане он разглядел на парковке свою машину. Стукнув пару раз по стеклу с водительской стороны, он разбудил помощника.

– Едем домой, босс? – спросил бета, потирая покрасневшие глаза.

– Нет, – альфа сел сзади.

По лицу гуляли желваки и он не мог поверить в то, что собирался сказать. Но как бы он не бежал от себя и не пытался заглушать желание, ответ все это время лежал на поверхности. И Марк рассчитывал, что уже через час под ним снова будет лежать Арсений. И раз уж головная боль от него все равно появилась, то он не ограничится сухой дрочкой. При воспоминании о худом теле и растрепанных белых волосах, рубашке, застегнутой на все пуговицы, в штанах стало до боли тесно. Альфа глухо зарычал и отдал распоряжение.

– Едем в книжный.

* * *

Арсению потребовалось немало времени, чтобы успокоиться. Он пролежал достаточно долго, глядя в потолок опухшими и покрасневшими от слез глазами. Сперма на животе засохла и неприятно стянула кожу.

Сработавшая во дворе сигнализация вырвала его из прострации. Омега сел на диване, спустив ноги на пол, затем поднялся и медленно дошел до входной двери. Оказалось, что она не захлопнулась и в образовавшийся проем было видно лестничную площадку. Кругом жили в основном пенсионеры, у которых было нечем поживиться, поэтому воров можно было не опасаться. На бледном лице промелькнула кривая улыбка. Кажется, воры – это наименьшее, о чем ему сейчас следовало беспокоиться.

Арсений доковылял до ванны, забрался внутрь и включил воду. Горячие струи били сверху из душевой лейки, омывая худое тело. Арсений осмотрел себя, оторвал от тела присохшие купюры с Хабаровском, скомкал их и отбросил подальше за бортик ванны. В голове почему-то было пусто и последние несколько часов казались дурным сном, будто он задремал за прилавком и теперь видел кошмарный сон.

Из горла вырвался прерывистый вздох. Арсений сполз на дно, обхватив себя руками и снова заплакал. Каким беспомощным он оказался, не смог даже дать отпор или возразить. Неужели все альфы такие? Как тогда живут красивые и молодые омеги, которые постоянно подвержены риску нападения? Он задавал себе эти вопросы, на которые было страшно искать ответ. Арсению пришлось продолжить мыться, почти соскребая с себя покрасневшую кожу. Он до утра просидел на кухне, наблюдая за тем, как медленно бледнеет горизонт и поднимается солнце. Он должен был спуститься вниз, навести порядок в магазине и открыть его, но попросту не смог этого сделать.