Иван

– Вань, там надо принять машину! – раздался писклявый голос Аньки, вмешавшийся в едва начавшийся сон.

Иван поморщился, меньше всего желая сейчас вставать и идти работать, но деваться было некуда. Проклиная тех, из-за кого он не спал прошлой ночью, и тех, кто приехал не по расписанию, он поднялся с импровизированной кровати и вышел из подсобки. Вообще, спать на выставленных в ряд стульях, мало кому могло показаться привлекательной перспективой, но Ивану выбирать не приходилось. В их продуктовом считалось за счастье прикорнуть на этом ложе, вкалывая по двенадцать часов и больше.

– Иду уже, иду, – проворчал Ваня, прихватил журнал и вышел на улицу.

Погода стояла противная. Мелкая морось неприятно оседала на лице, а порывистый ветер залетал под широкую рабочую жилетку, пробирая до костей. В такую погоду собаку из дома выпускать было жалко, не говоря уже о себе. Осень не радовала бабьим летом и город поливал нескончаемый дождь, делая утреннюю пробежку до работы по лужам особенно неприятной.

Иван провел рукой по короткому ежику волос, стряхивая капли холодной воды, и начал перетаскивать упаковки с газировкой и коробки с товарным знаком местного хлебопекарного завода на склад. Дело было не пыльное, но после бессонной ночи, во время которой ты вливал в себя все, что имеет градус, даже простые манипуляции вызывали дикое отвращение.

– Это все, – махнул рукой водитель и выпрыгнул из кузова, захлопнув дверцы на ключ.

– Угу, – буркнул Ваня, быстро пересчитывая коробки. – Накладная где?

Ему сунули в руки планшет с засаленными углами и он поставил подпись в нужной графе.

После того, как машина уехала, он закрыл ворота, даже не оставшись покурить. В такой холод было лень. Впрочем, как и делать что-либо вообще. Самым желанным оставалось вернуться в свою общагу, ведь днем там точно было пусто, завалиться на односпальную кровать, отвернуться к стенке и не просыпаться до самого лета.

Ваня тяжело вздохнул, присел и подхватил коробку. Мечты мечтами, а разгрести прибывший товар он был обязан.

– Чего такой кислый? – на склад снова забежала Анька, стрельнув по Ване противно-радостным взглядом. Он подозревал, что нравится ей, но обнадеживать ее не собирался. Поэтому подыгрывал, будто они дружат на работе.

– Да спать охота, – проговорил Ваня, перетаскивая коробки и делая вид, что занят сильнее, чем было на самом деле.

– Понятно, – Аня или не поняла намек, или предпочла не понимать. Она уселась на его стол, подвинув задницей клавиатуру и принялась наблюдать за работой. – А с настроением что?

– Не выспался.

Не рассказывать же, что он с соседом по комнате завалился на ночной чай к студентам медикам, а потом прямо оттуда и пришел на работу, страдая от похмелья и все еще действующего опьянения.

Аня выдала очередное «Понятно» и не дождавшись коммуникации со стороны Вани, покинула склад.

Расставив коробки, Ваня вскрыл одну из них и достал пачку шоколадных вафель, сразу разорвав упаковку и отправив одну из них в рот. Пол и стены стали вращаться чуточку медленнее. Чашка чая и умятая упаковка вафель вкупе с переменным сном по пятнадцать минут к вечеру превратили Ивана в человека. Он собрался, накинул куртку и вышел в промозглый холодный вечер. Быстро выкуренная сигарета на остановке позволила немного согреться и дотянуть до общаги, где рядом с обшарпанными дверями он остановился, чтобы поздороваться с теми, кого видел всего пару раз.

Его комната, в которой он жил с одним соседом, находилась на третьем этаже, позволяя не платить за жилье пока ему за бутылки списанного коньяка ставили автоматом зачеты в кулинарном техникуме.

Ваня толкнул дверь, но та не поддалась. Пришлось рыться в карманах, чтобы найти ключ. Выудив старый мобильник, прихваченную упаковку вафель и помятую пачку сигарет, он все же добрался до единственного имевшегося ключа и открыл дверь. Внутри было темно и душно, но после холодной улицы это тепло казалось райским. Ваня скинул промокшие кроссовки у двери, куртку бросил на вешалку, и, доковыляв до своей кровати, упал на нее лицом вниз.

– Зашибись, – простонал он в подушку, желая как можно скорее отключиться, но сырые ноги и ощущение помятости все же заставили подняться. Еще одного такого вечера, перетекающего в рабочую смену он не переживет. Ваня стащил с себя одежду и бросил ее кучей на кровать, прихватил небольшое полотенце, шампунь все-в-одном, и поплелся на первый этаж в душ.

Внутри шумела вода, а значит, уединиться не было ни единого шанса. Ваня снял белье в общей раздевалке, закинул на плечо полотенце и прихватив шампунь, пошел смывать с себя двухдневную грязь. Он занял боковую полукабинку и включил воду. Ни о какой интимности в старой советской душевой не было и речи, а созерцать тощие задницы сверстников не было единого желания. Ваню передернуло от неприятных воспоминаний пьяного угара новогодней ночи. Прошел почти год, а он до сих пор помнил тонкие парнячьи губы, скользившие по его члену в свете гирлянд. Случайный эксперимент прошел удачно, но повторять его не тянуло.

Ваня быстро вымылся, выругался про себя, что забыл купить новые станки, и поднялся наверх. Пока кипятился чайник, чтобы заправить его топливом на сон грядущий, Ваня высушил волосы полотенцем и распаковал вафли. Он успел умять всухомятку пару штук, когда где-то в кармане джинс, оставленных на кровати, зазвонил мобильник.

– Алло, – недовольно буркнул но в трубку.

– Братан! Ты чего не отвечаешь?

Ваня отнял руку от уха, скривившись от шума. Похоже, Илья опять пропадал неизвестно где, вот уж у кого энергия била через край и Ваня допускал, что без допинга здесь не обходилось.