Шрифт:
– И..что… что ему сказали? – сбивчиво задаю вопрос.
– Ничего особенного, что вы в гинекологическом отделении с угрозой выкидыша.
Господи! Ну что за ерунда. Какого черта они рассказали отцу про ребенка? Я не хотела никому об этом сообщать. По крайней мере сейчас, когда все так зыбко и неизвестно, будет ли малыш вообще.
Не хочу видеть злорадство мачехи и сводной на эту тему, издевок от Ивана тоже не желаю. Не удивлюсь, если он заявит, что наш малыш вовсе не наш, а итог гулянок с Самойловым.
Самойлов…
Представляю, как он удивится, когда увидит в офисе Ваню. Нет, конечно, я надеюсь на те крохи совести и разума, которые, возможно, еще остались у супруга, и хочется верить, что он все же не посмеет идти позорить меня на работу. Но, зная вспыльчивость Ивана и, видя его зацикленность на том, что я изменила, ощущение, что фарсу быть.
Надеюсь, что Егор Алексеевич поймет все правильно и у меня не возникнет снова проблем, потому что сейчас в моей жизни такой крах, что только работа меня и спасает.
– Добрый день, - выдергивает из мыслей мужчина в белом халате. На вид ему лет тридцать восемь, симпатичной внешности с открытым добрым лицом. – Кирилл Сергеевич, ваш врач, - представляется. – Как себя чувствуете?
– Что с моим ребенком? Он жив? – задаю самый важный вопрос, не до знакомств и сантиментов.
– Ребенок жив, но есть угроза выкидыша, и она серьезная. Как мне рассказали коллеги, это ваша не первая беременность и были… - мешкается, - …проблемы. Я не могу знать всего, нужна ваша карта, так вот, настоятельно рекомендую задержаться в больнице хотя бы на неделю. Сейчас очень важный момент и нужно соблюдать осторожность по сохранению беременности. Поддержать вас, так сказать, витаминками, понаблюдать.
– Но у меня работа, - отвечаю и понимаю, что выгляжу глупо.
Какая к черту работа? Ведь ничего нет важнее моего ребенка.
– Она в приоритете? – уточняет меня, нахмурившись.
– Нет, конечно, нет, я слишком много тружусь и отвечаю уже на автопилоте, - почему-то оправдываюсь. Замечаю, что в ответ Кирилл Сергеевич улыбается, лицо его при этом становится особенно приятным и я улыбаюсь в ответ.
– Вот и отлично, полежите недельку, наберетесь сил и пойдете дальше вершить свои карьерные подвиги. Отец ребенка знает, что вы в больнице? Кому нужно позвонить?
– У ребенка нет отца, - чеканю стальным голосом, я мать одиночка.
– Ксюша, что ты такое говоришь? – замечаю в проеме двери папу. – А как же Иван? Что вообще случилось?
– Я думаю мне пора, - произносит врач, - если будут какие-то вопросы или проблемы, вызывайте медсестру, жмите вот тут, - показывает сбоку кровати красную большую кнопку, - больше никуда не бегайте. Попозже зайду, - Кирилл тактично прощается и покидает палату.
– Ксенюшка, милая моя, - подходит отец и прижимается ко мне, - от него пахнет, как обычно, вкусным древесным парфюмом, - что произошло?
В его объятиях, таких крепких и надежных, сама того не желая, я начинаю плакать…
Глава 17. Иван. Шок
Нажимаю на дверной звонок и чувствую, что изначально уже на взводе. То, что Соня удалила все скрины переписок моей жены с Самойловым, не может меня не злить. Вот что у нее в голове? Это же прямое доказательство шашней, которые Ксюша крутила за спиной. Как можно додуматься уничтожить подобные вещи?
Дверь открывает Татьяна Петровна, лицо ее расстроенное.
– Привет, Ванюш, хорошо, что явился, проходи, - произносит женщина.
– Добрый день, что-то случилось?
– здороваюсь.
– Я поговорить приехал, напрягает ситуация, которая происходит с женой. Хочу ясности. Только вы и Соня способный помочь и наконец-то загнать в угол бывшую и заставить признаться в изменах, - начинаю с порога.
– Да что ты заладил, Ксюша и Ксюша, хоть бы спросил как Софьюшка моя, - произносит с укором.
– неужели весь мир вращается только вокруг этой нечистоплотной пигалицы?
– А что с Соней не так? Звонила в отличном настроении, предлагала машину обмыть, которую купила, к слову, даже не посоветовавшись. На кой черт ей сейчас новый автомобиль? Еще не до конца с женой разобрались, а уже растрынькала все ее бабки, - выговариваю, снимая ботинки.
Прохожу вглубь квартиры и вижу Соню. Сидит в гостиной в кресле и обнимает большого плюшевого медведя, не подрывается и не бежит меня встречать по привычке.
– Ты чего? – удивленно смотрю на девушку.
Буквально несколько часов назад в Софии бурлила жизнь и она игриво зазывала меня расслабиться и обмыть покупку авто. А тут – вся скорбь мира на лице и вид, словно кого-то похоронила.