– Не дают, кто даст такой кредит с моими долгами по фирме?

– Твою мать, - чертыхается, и отходит от меня. – У тебя сплошняком непреодолимые проблемы и ситуации. Только чья это забота? Разбирайся сам.

– Я с удовольствием отдал бы эти проклятые пять миллионов, Господи! – не выдерживаю и повышаю тон. – Я хочу помириться с вашей дочкой и жить с ней дальше, как жили всегда - крепкой семьей.

– Иван, ты вообще в себе? – смотрит на меня как на идиота. – Просто, ответь. ТЫ В СЕБЕ? Жить крепкой семьей? Моя дочка чуть не потеряла такого долгожданного ребенка, потому что ты ее довел, ты ее бросил, даже не вызвав скорую, ты ее оболгал и обворовал. И теперь ты решил жить словно ничего из вышеперечисленного не было? Дружной счастливой семьей. Серьезно?

Становится неловко от его слов и даже стыдно.

– Я понимаю, как это звучит, но каждый достоин шанса, - пытаюсь объясниться.

– Ты свой получил, когда моя дочь согласилась стать твоей женой. Вытянул удачный билет.

– Ну что мне сделать? Нет у меня денег, - вырывается крик.

– Откажись от доли в квартире, - смотрит на меня серьезным взглядом. Выпишись, официально откажись, составь бумажку, заверенную в нужных службах, и принеси своей жене. Покажи, как ты ее любишь.

Идея Игоря не впечатляет, хватило того, что Ксюша просит переоформить на нее фирму. С таким успехом я вообще останусь без всего. Да и где гарантии, что жена простит?

– И где я буду жить, если что…

– Если снова решишь изменить? Не знаю. У любовницы, под мостом, да где угодно. Вариант поработать и заработать вообще не рассматривается? – произносит с издевкой.

Да уж, не такие и наивные Ксения и ее папашка, их еще обворуй, - проносится в голове.

– Я не знаю, подумаю, - отвечаю с сомнением.

– Пока думаешь, будь добр, свали с моей жилплощади. Я с вором и аферистом больше не хочу вести бесед, - выговаривает брезгливо.

– Между прочим, я раскрыл вам важную информацию, только не увидел ни грамма благодарности, - напоминаю с укором.

– Да, ты молодец, своими гадливыми поступками ты расковырял яму нечисти, каждый показал свою суть и лицо. Включая тебя. И, признаю, меня. Стоит задуматься над собственным поведением и бездействием тоже. Благодарю, - с издевкой делает реверанс.

– Я так понимаю, заявление вы не заберете.

– Схему тебе накидал, отказываешься от квартиры, приносишь оформленные документы и вуаля, ты на свободе, птенчик. Говорят, что после судимости очень сложно устроиться на нормальную работу, да и разбираться никто не станет, почему и за что. Это как клеймо, - давит Игорь.

– Я подумаю. Спасибо, что выслушали.

Молча, ничего не отвечая, Игорь открывает дверь и жестом показывает, чтобы я выметался.

Вот же я вляпался, это насколько желание поиметь Соню отключило мозги.

Одно неверное решение и вся моя стабильная и размеренная жизнь идет ко дну.

Слышу звонок и, понимая, что ничего хорошего не приходится ждать, - поднимаю трубку.

– Добрый день, беспокою вас по просьбе Ксении Игоревны. Это по поводу переоформления документов вашего предприятия. Есть вопросы, которые придется решать лично. Можете подъехать в наш офис?

Отлично, просто прекрасно! Что еще скажешь?

Пару дней спустя

– Привет, родная, - обнимает подруга Лена за плечи. – Так по тебе соскучилась, как ты? – спрашивает участливо.

– Нормально, если бы не Иван – было бы еще лучше.

– Я так понимаю, все плохо? – уточняет аккуратно.

Вместо ответа, как дура, начинаю в голос рыдать. Во мне накопилось столько боли и обид, что я не знаю как с этим справиться и куда деть свои эмоции. Плюс гормоны, и я не могу взять себя никак в руки, состояние нервозное и тревожное.

Годами я жила своим браком, отдавала всю себя мужу, трудилась и старалась заработать на благо нашей семьи, и что? Что я получила в ответ?

Самое обидное, что мне стыдно от собственной тупости.

Какой же я была глупой и наивной дурой. Я словно не замечала ничего вокруг, позволяя людям ездить на своей доброте. Только Ленка никогда не обижала и понимала меня и, кстати, прямо и четко выражала свое мнение по поводу Софии и Татьяны.

Подруга никогда не любила сводную, уверяя, что нутро последней – гнилое и тратиться на ее прихоти не стоит, ибо никто и никогда этого не оценит. Соглашусь, что в определенный момент я стала слишком много вкладываться в Сонины побрякушки и досуг, но мне реально хотелось сделать ее жизнь чуть проще, разве можно за это судить?

– Ксюша, ты чего? Господи, перестань, у меня разрывается сердце от твоих слез, - пытается успокоить подруга. – Плюнь ты на эту свору и растопчи, еще будешь нервы трепать? У нас дела поважнее есть, малыша твоего выносить, родить, представляешь какое счастье? Наша огромная радость уже живет в тебе, - рукой гладит в области предполагаемого живота.

– Он еще плоский, - улыбаюсь сквозь слезы.

– И что? Ребеночек уже есть и мы его любим, - обнимает меня крепко. – Ксюня, все пройдет, я понимаю, как тебе больно, гадко, обидно, ты ищешь в себе косяки и пытаешься найти проблему внутри, но поверь мне, просто поверь – в том, что твоя мачеха и падчерица неблагодарные твари, твоей вины нет.