Мелодия выходила очень красивая, с прилипчивым мотивом и цепляющими за душу переходами. Но вот слова… Я четко улавливала общий смысл того, о чем Ирмина хотела поведать своему слушателю, вот только в стройную понятную историю строки никак не желали складываться. Всё больше выходило какое-то странное нагромождение отрывистых словосочетаний и метафор. И всё же, и музыка, и слова буквально заворожили меня. Я слушала и слушала, отрешившись ото всего, что происходило вокруг, пока в какой-то момент фейка не замолчала, продолжив просто играть так пленившую меня мелодию. Неожиданно, удивив саму себя, я запела:

Музыка смолкла, и мы с Ирминой в немом изумлении уставились друг на друга. Затем я взволнованно огляделась, обнаружив, что буквально в паре метров от нас собралась небольшая компания Высших. Что самое удивительное, все они выглядели крайне заинтересованно и даже, кажется, выражали одобрение.

— Я знала! — сжав мою руку прохладной ладошкой, с легким придыханием воскликнула сида. — Знала, что обязательно встречу тебя! Знаешь ли ты, что среди фейри крайне редко встречаются те, кому дано превращать слова в стихи? И еще реже те, кому удается соединять стихи с музыкой. Раньше мы похищали одаренных смертных и те служили при Дворах, наполняя наш мир поэзией и песнями. Но теперь нет. И это ужасно.

Ирмина состроила жалобную моську, словно говорила не о серьезном, калечащем жизни ни в чем не повинных людей преступлении, а о порванных колготках. Но зная не понаслышке о специфической морали Высших, я оставила данное откровение без комментариев.

— Ещё ужаснее то, что когда я играю, слова всё время крутятся у меня в голове, как рой жужжащих мух, и я ничего не могу с ними сделать! А теперь у меня есть ты! И эти мухи, ну, то есть слова, наконец-то замолчали. Кстати, а что это за штука такая странная? — сменив безо всяких предисловий тему, Ирмина показала на свою находку.

— Это? Чемодан. Ну… емкость для перевоза багажа. Современная версия саквояжа. Только на колесиках. А еще у него есть заплечные ремни, чтобы носить на спине. Такая штуковина у нас на Земле называется рюкзак.

— Как здорово! А что у тебя там, внутри?

— А ты разве не посмотрела?

— Что?! — возмутилась фейка. — Я по чужим вещам не шарю. Особенно когда ко мне приходит знание о них.

— Это очень благородно с твоей стороны, — решила похвалить девушку. — Тогда приглашаю тебя завтра утром в свои покои. Если захочешь, сможешь посмотреть на содержимое чемодана и даже примерить.

— Примерить? У тебя там что, земная одежда?

— Ну да. — Я хихикнула, всем сердцем наслаждаясь простой девчачьей болтовней.

Только сейчас пришло полное понимание, насколько же меня утомили сплошные мужчины вокруг.

— В таком случае, приду обязательно. Если честно, я теперь всё время буду приходить. — Последнее обещание прозвучало немного безумно. — Мухи. — Ирмина постучала по виску, как бы поясняя причину своих будущих визитов.

— Да сколько угодно! Мы насочиняем с тобой миллион песен.

— Миллион, — смакуя каждую букву, протянула фейка. — Звучит как мечта.

— А не могла бы вы спеть и сыграть ещё раз? — прервал нас голос из зала.

В случае обращения сразу к нескольким лицам, использовать «вы» оскорблением не считалось.

— Ушам своим не верю, — сказала мне на ухо Ирмина. — Они хотят послушать еще раз. Обычно все просят меня замолчать и поскорее куда-нибудь убраться. Вот я и путешествую от Двора ко Двору.

— Всё к лучшему, — утешила девушку. — В противном случае, неизвестно, когда бы мы с тобой встретились и встретились ли бы вообще.

— Так что же? — допытывалась настырная сида из «зрительного зала». — Вы что-нибудь исполните для нас?

— Нет. — Ирмина резво подскочила и, демонстрируя отточенное столетиями придворной жизни высокомерие, заявила: — Ирмина и Юлия, может быть, сыграют и споют для Железного Двора завтра. Но только если король Замфир, — она развернулась на каблуках своих жемчужного цвета сапожек и на мужской манер поклонилась правителю, — дозволит усладить его слух нашей новой балладой.

Фейка вопросительно посмотрела на мужчину.