Рычащий приказ командира, и цепь арбалетчиков дала слаженный залп по несущейся на нас хаотичной толпе пожирателей.

Уродливые как сама смерть шатуны настырно лезли через дымящиеся развалины глинников, но пробиться через организованную по краю города-форта линию обороны мало кто успевал. И без того тесные проходы между строениями были забиты всяческим хламом, всем, что попалось под руку, чтобы затруднить продвижение врага. Сперва этого было недостаточно, но спустя несколько часов сражений преграда большей частью состояла уже из тех павших. Десятки напитанных магией болтов не оставляли пожирателям шанса, поражая при попадании разрядами молний и вспышками пламени, отбрасывая прочь.

Для моих умений расстояние было великовато: все-таки до врагов больше сотни метров, более дальнобойные арбалеты подходили для этого гораздо лучше. Да и сам я в гущу сражения не рвался, прекрасно отдавая себе отчет, что сплоченный строй местных воинов — куда более надежная сила, чем выпендреж одиночки, пусть даже целого Ключника.

Я стоял позади трех длинных шеренг закованных в стальные доспехи гхэллов-пятидесятников, в каждой шеренге насчитывалось по пять-шесть десятков воинов. Первая линия была вооружена тяжелыми ростовыми прямоугольными щитами и не менее массивными алебардами, с которыми воины обращались как с обычными топорами — физическая мощь позволяла. За первой линией еще две ощетинились, словно еж иголками, полутораметровыми арбалетами. С этим грозным оружием стрелки тоже обращались без особого напряжения, хотя болты выглядели чуть ли не копьями. Безостановочный лязг взводимых и спускаемых механизмов мощных крепостных арбалетов заглушал любые звуки. Шеренги арбалетчиков стреляли по очереди, пока одна выпускала болты, вторая перезаряжалась, так что болты шли густо и часто. Как только боезапас начинал заканчиваться, мимо воинов стаей проносились носильщики, оставляя между каждой парой стрелков забитые до отказа корзины и забирая опустевшие.

В тылу нашего воинства томился в ожидании отряд наездников на варнах, но пока ничего серьезного не предвиделось.

Убедившись, что в моем участии и в этот раз нет необходимости, я отошел от воинов на несколько шагов и с усталым вздохом присел на частично обугленную скамейку у ближайшего более-менее целого глинника.

Поймав вопросительный взгляд Зелеакса, как раз проходившего мимо с нагруженной кристаллами корзиной в половину его роста, я покачал головой. Помощь в схватке не понадобится, здесь и от меня мало что требовалось. Я лишь изредка присоединялся к сражению, в случае чуть более сильного прорыва, когда гхэллам первой шеренги приходилось поработать алебардами. Но в большинстве случаев арбалетчиков было более чем достаточно для отражения очередной волны.

По соседней улице в тылу, параллельно боевым шеренгам, извилистой змеей двигалась длиннющая очередь из “гражданских” — в сторону Храма Тайного Пути. Самки и щенки. Местные старались унести на себе лишь то, что можно было оторвать от земли без заемной силы, поэтому все в очереди были увешаны объемистыми коробами и пухлыми мешками. Каждый житель имел право переправить за раз через Портал лишь определенный вес и объем, а возвращаться за “добавкой” Тарп запретил, чтобы не сбивать переправку оставшихся: их было еще весьма прилично, а время поджимало.

В виде исключения, по распоряжению Тарпа Старого, мои сокланы в общей очереди не стояли. Не совсем правильно, но… возражать не стал. Запасы Цитадели нужны. Я и сам собирался поработать носильщиком, не переломился бы, но Тарп отсоветовал. Не по статусу заниматься грузовыми переносками главе клана, рядовые гхэллы уважать перестанут. А мне с ними еще долго работать. Хотя, надеюсь, не очень долго. Ровно до того момента, пока не выберусь с Небесного Архипелага.

К густому запаху гари, пропитавшему воздух на всей территории Форта, я давно притерпелся, но всё равно машинально морщился. Слишком уж густой стоял смрад, хоть ножом режь. С местными гхэллами под руководством Тарпа Старого моя команда находилась в Форте уже почти четыре часа, и все это время, пока длилась агония острова, происходила эвакуация населения и спасение имущества. От строений самой западной окраины Форта, откуда накатывали волны пожирателей, ничего, кроме обломков, давно не осталось, да и те постепенно растворялись до состояния праха непрерывно растущей зоной поражения Ауры Истощения, порождаемой Ростком Древа Смерти. Особенно досадно, что одним из первых под удар попали Архивы, вынести оттуда ничего не успели — ни свитков, ни книг, ни кристаллов с умениями. Будь жив архивариус Даргарх Знающий, он бы такого бардака не допустил.

По сути, Форт был потерян.

Я ведь давно хотел лично посмотреть, что произойдет, если выброшенное на остров Семя не будет вовремя уничтожено, или, на крайний случай, не будет вовремя подожжено, чтобы призвать Дегустатора, который бы откусил часть острова и убрался восвояси, тем самым позволив ему уцелеть?

Вот, смотрю теперь. И что-то маловато радости от новых открытий и видов.

Все пространство за чертой соприкосновения было затянуто высоченной стеной из темной мути. Если представить несущуюся по пустыне песчаную бурю, а потом мгновенно ее остановить… Да, похоже. Разве что масштаб пока поменьше — перекрыв захваченную часть острова от края до края, стена не доросла до небес. Само собой, на Архипелаге нет никаких пустынь, и к Буре эта дрянь не имела ни малейшего отношения. Если долго смотреть на эту стену, начинало мутиться сознание, приходилось сбрасывать морок, опуская глаза в землю. А если поднять взгляд поверх гребня, то где-то вдали чудилось что-то вроде острого вздутия, прораставшего из стены горным пиком. Из-за постоянного волнения по всему пространству этой словно живой смертоносной взвеси расстояния скрадывались, хрен опередишь точно, но мне казалось, что до этого пика не меньше десятка километров. И где-то именно там и скрывалась наша проблема. Не просто скрывалась. Росла.

Как это вообще произошло?

Когда значительная часть воинов сгинула вместе с Островом Мертвецов, патрули в Форте пришлось сократить, а маршруты урезать. Вынужденная мера. Все-таки полторы сотни квадратных километров площади. Не говоря уже о более чем затрудненной видимости из-за Бури — холодные ветры пронизывали все пространство над островом, особенно густо клубясь серо-коричневой пылью между строениями: словно от ударов хлопушек по тысячам одновременно выбиваемых ковров.

Я хмуро глянул чуть левее, где среди оставшихся от сотен глинников обломков валялось бездыханное гигантское тело Червя Бездны. Угу, моя попытка назвать эту тварь гордым “Змеем” оказалась напрасной, их хорошо знали здесь именно как “Червей”. Хорошо монстр порезвился, прежде чем его прикончили — четверть строений Форта оказалась разрушенной в хлам. Этот экземпляр был вдвое меньше того, что охотился за мной на Черепе Властелина, но гигант все равно остается гигантом. Потери среди гхэллов по рассказу Тарпа были существенными, не меньше пяти десятков воинов Червь разорвал, раздавил, уничтожил магией. И лишь половину из павших, с наименее покалеченными телами, удалось поднять взятыми из запасов Хранилища Форта кристаллами возрождения.

После схватки с монстром гхэллы всеми силами тушили пожары. Погода в Сезон Бурь всегда более чем прохладная, в каждом глиннике горел очаг, обогревая жильцов, так что неудивительно, что пламя из разрушенных жилищ перекинулось сперва на утварь, а затем на сами постройки. Не сдерживаемый стенами и раздуваемый налетевшим ветром огонь пошел гулять по улицам и переулкам, радостно находя все новые и новые жертвы. Немало простых гхэллов погибло, заживо сгорев без шанса быстрого оживления. Как оказалось, в каркасной основе строений из глины вполне достаточно дерева, чтобы гореть весело и охотно. Пожары, конечно потушили. Но печальные последствия остались. Форт практически перестал быть жилым.