– Духом?

– И когда твоя жена умерла…

Слепец дернулся, Шену показалось, что он вновь попытается его ударить. Но тот сдержался и замер.

– Когда она умерла, - продолжил Шен, - это случилось еще до того, как я приехал в этот город. Твой дух-хранитель вселился в ее тело, создавая иллюзию ее жизни только лишь для того, чтобы ты не умер от горя вместе с ней. Ее сил хватало только на то, чтобы отвечать за нее и создавать видимость движения губ, она даже не могла встать с кровати. И когда я приехал, то сразу все понял. Я не сожалею о своем предложении. Жалко только, что вы так друг друга и не поняли. И дух, ставший на время человеком, вынужден был уйти, нося под сердцем твоего ребенка. Повезло, что к тебе тогда как раз направлялся твой старший брат. Он увидел завершение этой драматичной сцены, был сражен красотой женщины, которую ты выставил из своего дома, и предложил ей пожить у него. Наверное, сначала он думал, что ты еще захочешь ее увидеть. Но, предполагаю, после осознания того, что твоя жена давно мертва, ты долгое время был несколько не в себе. Думаю, только ненависть ко мне заставила тебя жить дальше. А твой старший брат решил растить ребенка как своего, и в конечном итоге ничего тебе не сказал. Ты же озверел в своей боли. Предпочитая ненавидеть весь мир, ты сыпал проклятья и на него, и на его детей, когда брат пытался предложить тебе помощь, и демоны ведают еще на скольких людей, проходящих мимо тебя по этой улице. Вот только проклятье однажды сработало, так как шло от отца к родному сыну.

Шен замолчал. Слепец напряженно стоял перед ним.

– Что ты имеешь в виду? – наконец, уточнил он.

– То, что ты проклял своего сына на семь лет неудач. Не знаю, изменится ли что-то после того, как ты узнал правду. Но я должен был попытаться.

– Ты на самом деле очень жесток, Шен, - прошептал слепец. – Рассказать мне это спустя двадцать лет…

– Ты все еще хочешь со мной сразиться?

Слепец внезапно усмехнулся.

– Это уже не имеет существенного значения. Все равно на его лезвие был нанесен смертельный яд. Я тоже научился быть подлым за эти года. И уже давно понял, что, чтобы победить превосходящего по силе противника, необходимо играть бесчестно.

Шен перевел взгляд на кинжал, рукоять которого все еще держал в левой руке. На его лезвии уже успела засохнуть его кровь.

– Может быть, ты убьешь меня? – предложил слепец.

Он помолчал, но Шен не произнес ни звука.

– Нет? Ну что ж. Тогда мне пора.

С этими словами он отвернулся от Шена, поднял свою миску для пожертвований и довольно быстро зашагал вниз по улице и скрылся из виду.

– Какой хоть яд на кинжале? – спохватился Шен, но слепца уже не было видно.

С другой стороны, вряд ли бы он ответил, даже находясь перед ним. Шен прислушался к своим ощущениям. Пока что, кажется, он не собирается умирать на месте.

К нему подошел Муан.

– Что теперь?

Шен растерянно посмотрел на него. Сказать ему? Вообще, логичнее было бы сказать. Шен уже открыл было рот, но…

– Ты ранен? У тебя кровь!

Муан схватил его за запястье, притягивая к себе руку с кинжалом.

Шен резко выдернул руку, пока Муан, чего доброго, случайно не порезался. Вот была бы уморительная картина. И счастливо откинулись бы вместе.

– Это всего лишь царапина! – разъяренно прошипел Шен.

– Ладно, - Муан вновь примирительно поднял руки вверх типа сдаваясь.

Шен развернулся и направился обратно в дом семьи Гур.

[Я даже не хочу ничего говорить по этому поводу.]

«Ну так и молчи!»

[Нет, я не могу не снять хотя бы десять баллов за неосторожность.]

«Мне от этого ни холодно, ни жарко», - честно отозвался Шен. Он вообще уже давно стал подозревать, что Система снимает и начисляет баллы чисто по приколу. Учитывая количество показателей, на которые зачислялись и снимались баллы, он не представлял, что там может твориться по итогу, если бы можно было посмотреть на сводную таблицу.

«Может, лучше насчет яда подскажешь?»

[Откуда же мне знать, что там? Я же не всеведуща.]

«Ладно». Шен задумался. Возможно, целитель может как-то распознать яд. Учитывая богатство семьи Гур, у них вполне может оказаться личный лекарь. Надо вернуться и послать за ним.

По возвращению в поместье, он насилу избавился от Муана, который порывался бежать за заживляющей мазью. Шену не сразу удалось убедить его, что у него еще прошлая шкатулочка, что он давал, не закончилась. Хотя ситуация его слегка позабавила, он представил, что красавец-Муан таскает с собой (судя по всему) не меньше полудюжины таких целебных баночек «чисто на всякий случай».

Интересно, сколько усилий прикладывает Муан для сохранения такой симпатичной внешности? Сколько для этого нужно времени: час с утра, час вечером? М-м. Может и Шену стоит больше внимания уделять тому, как он выглядит? А то Ер описывал всех заклинателей довольно красивыми, но никогда не уточнял, как они этого добились и требуются ли усилия для сохранения результата. Не хотелось бы проснуться однажды и обнаружить, что постарел. Хотя кого он обманывает? Он точно не сможет столько времени уделять своей внешности.

Шен размышлял на эту отвлеченную тему, пока к нему в комнату не постучался лекарь. Вскочив, он поспешил провести того внутрь.

– Вам нездоровится, господин? – учтиво спросил пожилой невысокий мужчина.

Шен показал лекарю ладонь своей левой руки.

– Что ж, сейчас обработаем…

– Нет, подождите. Дело в том, что в рану мог попасть яд. – Шен протянул лекарю кинжал. – Можете ли вы определить, чем смазано лезвие?

Лекарь помрачнел, взяв кинжал в руки.

– Так навскидку, конечно, не скажешь. Мне нужны реагенты, чтобы попытаться это выяснить. Это может занять какое-то время. Если яд редкий – я не смогу его определить.