– Ты.… Ай.… Откуда ты…? – Держась руками за разбитый нос, ошарашено спросила Рузиля, усаживаясь на пол.

– Я… Я не умела… – Лена выронила автомат из трясущихся рук и присев на пол, прикрыла ладонью рот. – Я его убила! – Заикаясь, произнесла она, заплакав и хватаясь руками за голову. – Я его убила, Рузиля, живого человека застрелила!

– Он бы нас четвертовал, – ощупывая нос, проговорила татарка, – ну, хоть говорить начала, теперь не так скучно будет.

– Убила… – по–прежнему держась за голову, произнесла Лена, выкатив глаза в ужасе, – я его убила…

– Ложись!!! – Крикнула Рузиля страшным голосом, услышав звук приближающегося снаряда. Дом затрясло с невероятной силой, комнату в очередной раз затянуло дымом. Однако бомбила уже не авиация.

– Враги… – прошептала Рузиля, поднимая голову, – пришли, враги…– она выбежала на балкон, и вытянувшись, взглянула вдаль. В паре километров от Риги, в предрассветном свете, виднелись маленькие фигурки движущейся техники. К городу полным ходом шли вражеские танки.

– Девчонки!!! – Раздался по ту сторону двери голос Лигиты. – Девчонки, бегом к окопам!!! – Барабанила она в дверь со страшным грохотом. – Спите что ли там, а, не слышите, артиллерия бьет?! Вставайте, бегом на улицу, скорее, девчонки!!!

Схватив Лену за руку, Рузиля бросилась вниз по лестнице, пригнувшись от сотрясшего здание взрыва.

В дом с черными котами они больше не вернутся. В то место, где стали сестрами, укрывались от бомбежек и читали друг другу стихи; в темной ночью и невероятно светлую при солнечном свете комнате доктора Хлебникова.

Там, где при свете керосиновых ламп, родилась их бессмертная дружба.

***

Над мостом взметнулось огненное пламя. Люди, бежавшие к нему, повернули назад, увидев надвигающиеся на них танки. Тем, кто успел взойти на переправу, повезло меньше: над ними коршуном пронесся бомбардировщик, прошив бегущих пулеметной очередью.

«Назад!!!» – Крикнул молодой лейтенант в синей фуражке, идущий впереди колонны. Он вынул пистолет из кобуры и повернулся к танкам, но выстрелить не успел. Сраженный очередью, еще совсем юный молодой человек с детским лицом удивленно взглянул на кровавое пятно на животе. Качнувшись, он упал сначала на колени, а затем уткнулся лицом в сырую от дождя землю.

Люди не могли подбирать раненных из–за авианалетов и стреляющей пехоты, сопровождающей технику. Набережную окутало едким дымом, от которого слезились глаза. Последний путь отхода из города был отрезан.

***

Бежали на ощупь, прикрывая рот и нос смоченными второпях тряпками. Лена едва различала силуэты бегущих впереди девушек–снайперов. Навстречу им неслись не успевшие уехать люди с огромными сумками, кричащие дети и плачущие женщины. Со стороны рынка слышалась стрельба: айрзсаги заняли территорию вчера, ведя затяжные бои с войсками НКВД. Город превратился в сплошной улей, жужжащий, пахнущий смолой и гарью.

Со стороны Курземы продолжали прибывать солдаты, идущие через мосты, виновато, понуро опустив головы. Они покидали Ригу и становилось ясно, что город будет сдан.

– Галя! – Крикнула Лена уже у моста, увидев знакомую физиономию у самых окопов.

– Лена! – Радостно воскликнула Галя и поцеловала подругу в макушку. – Как же я испугалась за тебя! Мы, представляешь, все это время за городом сидели, ни связи, ничего, только сегодня вернулись! Ты жива, я так рада!

– Я–то как рада! – Ошалело рассмеялась Лена, пригнувшись от взорвавшегося рядом снаряда.

– Давайте в окопы, девочки! – Крикнула Лигита. – Опасно же, давай!

***

–А я своих отправила в Ленинград, ничего, пусть там пока побудут, – сообщила Галя, когда подруги устроились в широком окопе. С пасмурного неба зарядил дождь, стрельба начала утихать, – ты где была, Ленка?

– Да мы в доме с котами окопались, а так вот здесь окопы рыли, – хлопнула по земляной стене Лена, оглядывая подругу. – Да ты прям Гаврош, платье нынче не в моде?

– Да, – махнула рукой Галя, оглядывая светлую рубашку и брезентовые штаны, – в чем воевать-разницы нет. У нас двоих убило снарядом во второй день, так мы так испугались, что к городу ломанулись, еле настигли и изловили, – истерично засмеялась Галя в кулак. – Ничего, привыкли. Вас не зацепило? – Кивнула она на молчавшую все это время Рузилю.

– Я же из вредности и желчи состою, чего мне будет?– Пожала плечами татарка, скорчив физиономию. – Я так понимаю, мы отступаем, да?

– Да, – закусив нижнюю губу, проговорила Галя, – ничего, навоюемся еще.

Девушки испуганно пригнулись, когда снаружи раздался страшный грохот, окоп осыпало землей. Спустя минуту шум стих, и из укрытия высунулись любопытные головы.

На поврежденном мосту замер подбитый вражеский танк. Рядом лежало несколько трупов, а фигуры в серо–зеленой форме, отступая, отстреливались от наседавших на них солдат НКВД.