Вот только получалось всё это как-то вымученно, да и особого удовольствия Невиллу не доставляло. А стоило Поттеру снова возникнуть из небытия, как вся эта мишура разом осыпалась. Поттеру не надо было соответствовать. Он был Героем, и нёс этот ореол настолько просто и естественно, что Невилла начинала душить зависть.

А потом случилось то, что полностью сломало все представления Невилла о людях вообще и героях в частности. Поттер, который отказался провести его с Роном в Тайную Комнату, сам пошёл туда, когда выяснилось, что для спасения его, Невилла, шкуры необходим яд василиска. После этого случая Невилл бросил все попытки "соответствовать", кому-то чего-то доказывать, изображать из себя что-то. Он просто позволил себе быть самим собой: занимался теми предметами, которые ему интересны, хоть они и не особо престижны для героя, полностью забросил все "шалости", на которые его постоянно подбивал Рон, а освободившееся время посвятил изрядно запущенной за последние два года учёбе. Компания, которая образовалась вокруг него, как-то сама собой рассыпалась, особенно после эффектного исчезновения Поттера, когда МакГонагалл, после долгих колебаний, вручила значок старосты Невиллу, и он, в отличие от Рона, взялся за эту работу со всей серьёзностью.

Последняя размолвка с так стремящемся на роль оруженосца Мальчика-Который-Выжил Роном произошла сегодня, аккурат в день третей, последней в этом году вылазки в Хогсмид: на предложение Рона затусить "как взрослые" в Кабаньей Голове (по слухам тамошний хозяин не стеснялся продать огневиски самым младшим) Невилл весьма недружелюбно ответил, что предпочитает вместо этого посетить книжный, где по слухам появилась новая книга о волшебных растениях.

– Блин, Нев! Ну ты совсем! – выпалил в сердцах рыжий. – Вредно столько с Грейнджер общаться! Станешь как она! Да и чего тебе эта гербология?

– Интересно! – холодно отрезал Невилл и направился к выходу из замка.

Этот разговор сильно разозлил парня и он не заметил, как налетел на кого-то. Обидное замечание едва не сорвалось с его губ, но к счастью он вовремя заметил, что несясь в расстроенных чувствах по коридору сбил с ног какую-то равенкловку, похоже, на год младше его. Проглотив свою досаду он помог девушке встать и даже извинился. В конце концов, он ведь джентльмен, а не просто так!

– Ничего, – спокойно произнесла девушка поднимаясь на ноги, – я сама задумалась. А ты Невилл Лонгботтом?

– Ага, – буркнул Невилл, который был всё ещё рассержен.

– А я Луна Лавгуд. Я видела тебя на занятиях у Блэка.

Невилл с трудом припомнил, что действительно замечал эту девушку на дополнительных занятиях по ЗОТИ. Что-то с ней было связано... Какая-то странность... Хотя, все равенкловцы не без придури. "А! Точно! У неё Патронус какой-то странный. Впрочем, уж кто бы о странных Патронусах говорил!" – подумал юноша, совершенно автоматически идя рядом с Луной. А она, как будто прочитала его мысли:

– У тебя очень интересный Патронус. Я прочитала, что растительные Патронусы очень редки и у них есть какие-то особые свойства...

С патронуса Невилла разговор перекинулся на патронуса самой Луны. Оказалось, что это животное называется морщерогим кизляком, которого почти все считают мифическим, но папа Луны давно собирает о них сведения... И тут Невилл вспомнил: эта девушка даже по меркам Равенкло была очень странной. Она постоянно изобретала самые немыслимые амулеты и читала от корки до корки журнал "Придира". Этот журнал славился тем, что в нём публиковали самую непроверенную информацию, о тех же морщерогих кизляках, например. А Луна, не встретив явного сопротивления со стороны слушателя, оседлала любимого конька и вовсю просвещала своего спутника об истории поисков и изучения этих таинственных существ. Невилл сначала позволил себе снисходительно улыбнуться, но вдруг одёрнул себя: "Стоп! Я же могу видеть фестралов, а вот Рон, например, нет. Может и с этими кизляками что-то похожее?" Он тут же озвучил эту мысль, Луна сказала, что они с отцом думали на эту тему, но в книгах, даже в Хогвартсе, очень мало информации о подобных свойствах волшебных животных, поэтому сейчас она идёт в книжный.

– И я туда же, – неожиданно для себя самого обрадовался Невилл...

...Долорес Амбридж без особого удовольствия перечитывала пергамент, только что доставленный ей от министра спецкурьером. Всё хорошо, всё правильно... Чёткие предписания, лицензия на применение непростительных... за одним только маленьким изъяном: министр явно забыл, что он не бог и даже не Верховный Маг, и явно превысил свои полномочия. Впрочем, если всё пройдёт как планируется, эта бумага вообще не понадобится. А вот если нет? Проку от неё будет мало. С другой стороны, на этот случай у Амбридж есть весьма могущественные покровители. Весьма могущественные...

***

...Гарри и Джинни вовсю воспользовались погожим деньком. Они погуляли по Хогсмиду, зашли в Сладкое Королевство, побывали в книжном, пару раз пересеклись с Роном, который никак не мог решить: злиться ему на Гарри или наоборот, радоваться за сестру.

Проголодавшись ребята зашли в Три Метлы, солидно, как взрослая пара, заказали обед.

– Интересно, что сейчас там? – спросила Джинни.

– Думаю, всё спокойно, как и здесь. Мамы нервничают, папы их успокаивают...

День сегодня явно удался...

...Долорес Амбридж без особого удовольствия перечитывала пергамент, только что доставленный ей от министра спецкурьером. Новый план не внушал ей особого оптимизма. Будь её воля, она свернула бы всю операцию, как только появилась информация, что Поттер будет в школе, но, увы, решала судьбу операции по смещению Дамблдора не она...

***

...Невилл с Луной основательно перетрясли книжный магазин, нашли-таки несколько книжек по мифическим и необычным животным. На взгляд Невилла книжки были весьма сомнительными, но... Кто знает? Он решил прочитать их, прежде чем высказывать своё мнение. Прихватив ещё пару книг по гербологии, ребята перебрались в Три Метлы, пообедать, после чего уже было собрались возвращаться в школу, как вокруг раздались хлопки аппарации. На площади появились люди в чёрных балахонах и серебряных масках. Среди них выделялся... нет, выделялось, высокое существо в чёрном плаще с накинутым на голову капюшоном. Казалось, что под этот капюшон не проникал дневной свет и из угнездившейся там тьмы на мир смотрели два раскалённых угля. Казалось, что от этой фигуры волнами расходятся холод и ужас.