— Обойдешься. — Я почесал шрам на заднице и покосился на козодоя недобрым взглядом. — То есть траву, может, и соберу, а тебе — шиш. Самому пригодится.

— Неблагодарный ребенок, — обиделся Филипп и отвернулся. На Элле он тоже надулся, потому что она всю дорогу над ним подтрунивала, а сейчас вообще откровенно ржала в рукав. Один Паоло не доводил командира. Но и собирать ему мох тоже не подорвался.

Так мы и пробирались сквозь мрак все дальше вглубь горы. На удивление, никаких следов троглодитов нам не попалось на протяжении очень долгого времени.

— Даже не знаю, хороший это знак или плохой. Не думаю, что этих лягушек напугали бы розовые щупальца, которые с удовольствием уничтожает обычный ишак. — Я нахмурился, смотря на отчетливые следы, которые мы оставляли за собой на влажной тропинке. Мха становилось все больше, что говорило о приближении воды. А еще в воздухе витал какой-то странный, сладковато-тухловатый запах. Как на болотах.

— Их напугала ваша свинья. До нее никто не догадывался прорываться по телам самок к яйцам и жрать их с разбега целыми гроздьями, — мстительно обругал-похвалил Хрюшу козодой.

— Будем надеяться, — кивнул я. — Кстати, ты говорил, что знаешь об этом озере.

— Слышал пару неласковых, да. Сразу скажу — пить из него нельзя. Так что на вашем месте я бы наполнил сосуды сейчас. Где-то сбоку интенсивно капает, там, видимо, просачивается дождевая вода. Или ледниковая. В любом случае она относительно питьевая.

— Лучше прокипятить, — кивнула ему Элле, спрыгнула с Хрюшиной холки и полезла в сумки к ишаку за кожаными бурдюками.

— Зачем? — хором удивились мы тро… нет, только двое. Филипп промолчал. Чем удостоился задумчивого хмыка со стороны моей жены. А нам она объяснила про очень-очень маленькую нежить, которую можно убить, вскипятив воду. Эта нежить, невидимая обычным взглядом, так она мала, по ее словам, вызывала кучу болезней — от банального поноса до смертельного исхода.

Я аж завис. Никогда мне не приходило в голову проверять простую воду на наличие мелкой нежити. Но про то, что от сырой воды бывает понос, если не хуже, я знал. Так, может, жена не врет? Как бы проверить?

— Не заморачивайся. Твой маленький мозг пока не в силах осознать всю глобальную широту мира, — вмешался в мои мысли Филипп. — Вот проживешь лет двести, опыта поднаберешься, отрастишь серое вещество, и будет тебе… хм. Нет, не счастье. Будет тебе кошмарное осознание действительности. А пока, поверь, меньше знаешь — легче на душе. Только воду кипятить не забывай. И руки мой перед едой. Особенно после трупов и демонов!

— На своем опыте выучил? — съехидничал я.

— Естественно, — ничуть не смутился козодой. — Иди отбери у жены бурдюк с водой, чего ушами хлопаешь? Ей еще детей рожать. А от переноса тяжестей демоны заводятся уже в спине. И пониже. Хрен изгонишь. — Козодой почесал клювом крыло и тяжело вздохнул.

За бурдюками я не успел, их отобрал у Элле Паоло. Еще и отругал мою жену. Что-то он ей там сказал шепотом, я не разобрал, от чего моя бесстыжая иномирянка вдруг порозовела, а поклажу отдала без препирательств. Я сразу насторожился — неужели мне снова придется отбивать жену у Паоло?! Вроде мы же уже расставили все границы!

— Не кипишуй, он просто спросил ее про особенности зрения без глаз. Видит ли она через одежду, — моргнул на меня козодой.

— Тогда это он должен был покраснеть! — справедливо возмутился я.

— С чего бы? Эта девчонка рассмотрела брата во всех видах с малых лет. Что нового она может обнаружить у него в штанах?

— Как это? — Я чуть не сел на очередной комок мха.

— Да просто. Их же в одной бочке с младенчества купали. Или вы пропустили мимо ушей все мои стенания? А я ни слова не соврал так-то. Лично полоскал двух противных крикливых личинок в одной воде, когда они умудрились скатиться в грязевой ров со стены.

— Все равно! С чего бы ей краснеть?

— Так он не про себя спросил. Про тебя. Особенно его интересовало, как она так виртуозно не замечала твой стояк всю дорогу и что собирается делать с ним дальше, потому что для мужского здоровья очень вредно долго не удовлетворять такие потребности.

— Паоло это спросил?! Паоло?!

Приехали.

Алла

Когда мы снова собрались в путь, я заметила, что Инсолье как-то странно поглядывает на нашего паладина. Не знаю уж, в чем причина, но тут явно замешан один пернатый махинатор.

— Как думаешь, сколько еще идти? — спросила я у мужа, отвлекая того от пристального разглядывания Паоло.

— Часа полтора-два, наверное. Если, конечно, верить этим картам, — ответил Инсолье практически веселым тоном.

— Совсем чуть-чуть осталось. — Я тоже не удержалась от улыбки. А затем еще и слегка приподняла мужа от обилия чувств.

— Ага. Какая-то пара часов — и ты снова увидишь мир своими глазами! Или… не снова? Ты говорила, что там, в той своей жизни, тоже была слепа? Значит, ты не знаешь, что такое цвета? И свет? Видишь же только очертания… — Инсолье нехило так загрузился, пытаясь понять мои будущие ощущения.