Я. Хочу. Чтобы Имран. Нет! Элле. Снова видела.

Чтобы она посмотрела на меня своими глазами. А не нитями и этими своими мутиками, или пультиками, как она там эту свою магию обозвала.

Это желание превратилось для меня почти в одержимость. Я рвался к цели так, что даже почти перестал реагировать на творящийся вокруг дурдом с козодоями. Тем более что темный братец, скотина и сволочь, больше не пытался потрогать меня за зад. Пока не пытался.

А еще меня некисло так подкидывало от желания. Просто желания. Взять уже свою жену в жены как все нормальные люди, а не… тем более что мы уже давно даже не обнимались толком, потому что даже Элле не настолько бесстыжая, чтобы заниматься непотребством, когда Паоло лежит рядом. И Филипп, гад такой, подглядывает все время. Вот тоже извращенец!

— Так, подождите! — Я слегка панически обернулся вокруг, убирая книгу в сторону. — Паоло, можешь немного подсветить вон в том углу? И дай мне еще мою седельную сумку с вещами.

— Угу, — непонимающе кивнул бывший брат по ордену, но просьбу выполнил. У дальней стены засверкали десятки светляков заклинания, разгоняя неприятную мелкую живность вроде мокриц, пауков и крошечных ростков розовых щупалец.

Я максимально быстро вытащил из сумки нужные вещи, а потом обернулся в поисках хоть чего-то похожего на зеркало. Из более-менее подходящего нашелся только нагрудник древней брони на груди Паоло. Его я и использовал, перед этим натерев так тщательно, как это было вообще возможно в глубокой темной пещере в отсутствие каких-либо подручных средств. Так, теперь главное — себя не порезать.

— Серьезно, что ли? Ты сейчас бреешься?! — раздался удивленный шепот паладина. Он спокойно отнесся к тому, что я использую его как отражающий предмет, но сейчас удивился.

— Он и одежду чистую вытащил, — сдал меня козодой, — так что будет еще и наряжаться.

— Заткнитесь, — прошипел я. — Пятнадцать минут погоды не сделают. А я не хочу, чтобы вместо своего мужа Элле в первые же минуты увидела заросшего нищего.

— Элле? — прищурился козодой, вопросительно наклоняя свою птичью голову. Шатт, проговорился на нервах. Но от вопроса в глазах Паоло я лишь отмахнулся, будто это что-то незначительное. Начну отрицать — вызову еще больше подозрений.

— Вы там чего шебуршитесь? — Наша сова попыталась подойти ближе, но ее не пустил кабан. Тот, кстати, тоже начал подозрительно вертеться и пытаться пригладить взъерошенную шерсть. И пристал к хозяйке — достань да достань его гребешок, а то грива спутанная.

— Кхм… — окинул нас задумчивым взглядом Паоло и достал откуда-то из недр брони расческу. — Одолжишь потом бритву?

— Угу, — хмыкнул я, стараясь не перерезать себе шею в этом полумраке. — Даже магический светлячок подержу. Только не надейся, муж у нее все равно один, и это я.

— Брату тоже надо выглядеть прилично, — спокойно кивнул Паоло.

— Один я прекрасен как есть, — крякнул козодой и уселся на ближайшем скальном уступе.

— Заткнись. Вот что-что, а такое несуразное создание, как ты, лучше вообще никому не видеть, — фыркнул я в его сторону и подозрительно прищурился на Паоло: — А точно ли только брату?

— Я давно иду с вами и успел понять некоторые вещи.

— Это какие? — тут же сунул клюв не в свое дело Филипп.

— Я люблю Имран как сестру. А неподобающие желания, что мучили меня раньше, прошли, как только я это осознал.

— Скорее, твоя сестра просто стала другой, и эти мысли прошли сами собой, — проницательно заметила сама Элле. — Я тоже привязалась к тебе, Паоло. Ты отличный старший брат. Я рада, что ты наконец-то понял, что я не та Имран, и принял это как есть.

— Ты — не она, — грустно кивнул паладин. — Я не слеп и не глух. Вы же совсем не соблюдаете осторожность в разговорах. Но ты мне тоже стала знакома и дорога… как сестра. Наша кровная клятва на это тоже повлияла, конечно. Но и душа приняла тебя без возражений. А моя Имран… надеюсь, когда-нибудь я ее найду. Может, не в этой жизни, но найду.

— И первым делом научи ее немного думать, — не утерпел я. — Иначе вы зазанудите и заглупите друг друга до смерти.

— Вот впервые я с ним полностью согласен, — кивнул козодой. — Это, конечно, иногда даже мило, когда у женщины ума как у курочки, но от проблем, что она тебе организует, никакая милота не спасет.

— Давайте оставим эту тему, — достаточно твердо, хотя и доброжелательно отрезал Паоло. — Соль, ты закончил наводить красоту? Дай теперь мне, пожалуйста.

— Сколько раз говорить: меня зовут Инсолье. Не надо меня сокращать!

— Не надо столько ворчать, а то морщины появятся, даже бритье не поможет, — неожиданно усмехнулся Паоло, забирая у меня лезвие и плошку с мыльной водой.

Через пятнадцать минут мы снова все стояли перед красной лужей и напряженно смотрели, как вода медленно омывает пустые раньше страницы книги. По мере того как бумага все больше пропитывалась жидкостью, на ней медленно проявлялись ярко-красные буквы. Кстати, она, на удивление, совсем не раскисала, как обычно происходит, а даже будто бы начинала светиться. Но вот значение «букв» уже сейчас слишком сильно меня беспокоило.